— Этого не произойдет! Мы пригласим Тарье.
— Нет уж, спасибо.
— Почему нет? Он ведь искусный врач.
— Потому что я его кузина, Александр! — упрямо произнесла Сесилия. — Он на пять лет моложе меня. Кузина ведь может иметь хоть какую-то личную жизнь!
— Но…
— Некоторые части моего тела позволяется видеть только тебе!
— И акушерке.
— Это совсем другое дело.
— Вот уж не думал, что ты такая жеманная!
— Нет, я не хочу этого! Только не Тарье! Он хороший друг, мы с ним часто спорили и препирались, но я не хочу, чтобы он видел мое тело ниже талии. Я для него — дама без нижней части тела. Понимаешь? Ты сам хотел бы, чтобы твоя сестра видела тебя голым?
— Боже сохрани! Ладно, ты выиграла. У меня есть один знакомый врач.
— Вот и позови его, — сказала Сесилия. — С наследством Людей Льда не шутят.
Он осторожно спросил:
— Но ты же говорила, что у вас уже есть «меченый» в последнем поколении…
— Да, это Колгрим. Но в одном и том же поколении появлялись и несколько «меченых». Например, ровесницей ведьмы Ханны была колдунья из долины Льда, такое же страшное существо. Одно время численность Людей Льда сократилась настолько, что остались лишь мой дед Тенгель, моя мать и дочь его сестры — Суль. Это произошло в результате истребления всех жителей долины Людей Льда, за исключением маленькой семьи Тенгеля. Теперь нас значительно больше. И будет еще больше…
Немного подумав, она продолжала:
— У нас есть и другая отличительная черта, и ты ее должен был заметить, Александр: у Людей Льда бывает очень мало детей. Дядя Аре поставил рекорд, родив трех сыновей, чего раньше ни с кем не бывало. У меня уже был один ребенок. А этот, скорее всего, будет последним.
Александр не нашел, что ответить. Он просто взял ее руку в свою и крепко пожал. Сесилия вздохнула.
— Людям Льда вообще не следует вступать в брак.
— Я думаю, что, напротив, вы все необычайно привлекательны, — произнес он низким, теплым голосом. — Вы одарены многими ценными качествами — мужеством, человеколюбием, терпимостью…
— Благодарю, — с улыбкой перебила она его. — Но я не вожу тебя за нос.
— Я знаю.
«Хотя это и не совсем так, — подумала Сесилия. — Но я знаю: что бы там ни было, этот ребенок будет желанным! Но, Господи, пусть это будет мальчик! Ради Александра. Ради продолжения рода Паладинов».
Забота о продолжении рода вдруг показалась ей излишней — и ее охватило своенравное упрямство.
«Хорошо, пусть это будет девочка! Ее ждет вся моя любовь, она всегда будет чувствовать себя желанной. Девочка — это куда более ценное, чем…»
Голос Александра прервал ее бунтарские мысли.
— В вашей родне сейчас трое маленьких мальчиков, так что вполне вероятно, что у тебя снова будет мальчик.
Сесилия покраснела.
— Что значит, снова?
Александр затаил дыхание — ему следовало прикусить язык.
— Извини, я забыл, что ты не знаешь об этом. Я так сожалею о случившемся.
Из-за беременности она стала чересчур чувствительной: она заплакала.
— Значит, тебе не хватало ребенка? — тихо спросил он.
— Собственно говоря, нет, — немного успокоившись, сказала она. — Просто теперь он вдруг стал для меня более реальным. Мальчик… Мне так жалко его. Плод случайной связи людей, ничего не значащих друг для друга, — и он так никогда и не появился на свет! Бедное маленькое существо!
— Я понимаю твои чувства, дорогой друг. Но попробуем мыслить по-другому. Ты ведь знаешь, если бы у тебя появился сын, а ты бы уже имела одного… То могли бы возникнуть всякого рода трудности с наследством и тому подобными вещами, даже если бы я признал первого ребенка своим.
— Понимаю, — согласилась она. — Со вторым сыном, который, собственно, и является твоим наследником, поступили бы несправедливо.
— Вот именно. И наоборот: если бы мы все оставили второму сыну, все равно все перешло бы к первому.
— Значит, то, что произошло, к лучшему. Если только у нас будет мальчик.
— Предоставим все воле Господа, — сказал Александр.
Его религиозность постоянно удивляла ее. Господь далеко не всегда бывал внимателен к самому Александру Паладину.
Вид у нее был озабоченный.
— О чем ты думаешь?
Она засмеялась.
— Это звучит несколько еретично, но в тот момент, когда я думала о будущем ребенке — в лесу, в Гростенсхольме, как ты помнишь, у меня было удивительно навязчивое ощущение того, что кто-то или что-то находится рядом.
Александр игриво посмотрел на нее.
— Это был не Колгрим, я знаю, потому что он пробыл у Тарье до самого обеда.
— Я не могу этого объяснить, но именно в тот момент я совершенно определенно думала о ведьме Суль. Она должна была бывать там. Раньше.
— Ты думаешь, это место заколдовано?
— Скорее, благословенно: ведь я зачала ребенка!
— Да, — согласился он.
— Но что это будет за ребенок! Ведь при его зачатии присутствовала ведьма из рода Людей Льда! Обученная Ханной, знающая, как сохранить в Людях Льда злое начало.
Это не сулило ничего хорошего.
Встретив взгляд Александра, она поняла, что он думает то же самое.
Он поднялся и встал за ее стулом, словно пытаясь защитить ее. Но как он мог защитить ее от нападения изнутри?
В холодный февральский вечер 1628 года кучер из Габриэльсхуса спешно готовил карету, чтобы привезти акушерку и полевого врача.
