Смертники доброй воли - [56]

— Прости… что? Ты передумал? Я сделал что-то, что нарушило наше соглашение? Или… не я?..

— Спокойно, — тихо рассмеялся Ове, прижимая палец к его губам, и Стас от удивления чуть не протёр себе глаза. — Всё проще. Помнишь, ты сказал, что мне понравится? Так и получилось. Я постоянно думаю о тебе. И, если ты будешь чуть помягче, будет вообще замечательно.

— Я не понимаю, — Брутус впервые на памяти Стаса выглядел растерянным и беспомощным. В следующий миг Ове, насмешливо вздохнув, притянул к себе его голову для поцелуя, и эрбис резко отвернулся. Он тут же осознал две вещи: во-первых, отныне эти лобызания они будут наблюдать перманентно, а во-вторых, Ове банально стелется под него — очевидно, чтобы смягчить к себе отношение и ещё больше возвыситься в команде. Потому что как можно по-настоящему полюбить такого?!

Он уже собрался уходить, когда на сцене появилось ещё одно нежелательное лицо. От гневного окрика Ове вздрогнул и отстранился от совершенно ошарашенного Брутуса, чтобы посмотреть на подлетевшего к ним раскрасневшегося Дилана.

— Глазам своим не могу поверить! — выпалил сильвис. — Ты уже и сам с ним?.. Ты же ненавидел его! Когда ты успел измениться?!

— Меньше нервов, маугли, — поморщился пришедший в себя Брутус. — Тебе не обо всём рассказывают. Сколько нам тогда было, Ове, когда мы… десять? Что ты вылупился, Дилан, не все такие недоразвитые, как ты. Уж для оральной фазы хватило… и Ове уже тогда понравилось. Верно?

— Если честно, детство я по некоторым тебе известным причинам почти не помню, — улыбнулся вельк. — Но раз ты так говоришь, то конечно.

Дилан отшатнулся сразу на два шага и, не сказав более ни слова, убежал обратно. Брутус немедленно потащил Ове в душевую, а Стас так и остался стоять за своим углом. Теперь своей святой обязанностью он положил ясно показать Ове, что это такое — когда неуважение к себе вдруг превращается в неуважение со стороны твоих же будущих соратников.

Подходящий случай выдался на Новый год. Им разрешили поехать развлечься в город, и братья-эрбисы прихватили Ове и Дилана с собой чуть ли не насильно. Брутус с Палашом отбыли к Азату, так что никто не мог помешать им выполнить задуманное. Высадив Дилана у автомата с газировкой, чтобы он взял всем по баночке, Стас при молчаливом согласии Игната отвёз Ове буквально на соседнюю улицу и там втолкнул в самый известный в городе гей-клуб. Пока вельк пытался понять, что происходит, Стас навострил в его сторону нескольких особенно внушительного вида парней и, пожелав коллеге не скучать, покинул заведение.

У их машины, конечно, уже стоял Дилан.

— Да не протухнет дело Брутуса на земле, — едва сдерживаясь, поприветствовал он Стаса, и они с Игнатом переглянулись. — Что вы творите вообще?!

— А в чём проблема? — пожал плечами Стас. — Согласен, он, похоже, долго не хотел сам себе признаваться, что он с другой башенки, но признался же. Все ходят в клубы.

— По своей воле, Рассильер! — Дилан схватил его за рубашку, и эрбис внутренне удивился обычно не присущей сильвису храбрости. — Ты из себя бога строишь, я не понимаю?! Откуда ты вообще взял, что имеешь право над всеми издеваться? Сильна память о школе?

— А ты, я посмотрю, совсем страх потерял, — осклабился Стас и одним движением освободился от его рук. — Тебе-то что? Не ты ли тогда кричал, что глазам своим не можешь поверить и когда это твой обожаемый Ове успел так измениться? Жаль, не добавил: стать подстилкой…

Дилан из ярко-красного вдруг стал бледным как смерть, и Стас даже не успел уловить момента, когда сильвис наскочил на него петухом и первым же ударом чуть не сломал челюсть. Но боли эрбис, конечно, не почувствовал и немедленно ответил — так, что Дилан свалился ему под ноги и приложился головой об асфальт.

От следующего удара его спас Игнат. Выскочив из машины, он поймал брата за шиворот и отодвинул на безопасное расстояние.

— Брейк, ребята, — он сделал знак Стасу, и тот неохотно подчинился. — Дилан, это же просто шутка. Мы же не устроили ему там групповое изнасилование. Вдруг он… встретит там кого лучше Брутуса?

— Оправдывайся, — прошипел Дилан, вставая и отряхиваясь. — Вот уж от тебя, Игнат, не ожидал: ты всегда мне казался адекватнее и человечнее своего отмороженного на всю голову братца. Вы его не знаете, ясно? Мне не известно, почему он решил быть с Брутусом, но это не повод считать его подстилкой!

Резко развернувшись, он скрылся в клубе. Игнат отвесил брату подзатыльник, кивнул на дверь, но Стас лишь отрицательно мотнул головой. Написав сообщение Дилану, что он может звонить, как только они захотят вернуться на базу, Игнат прошёл к водительскому месту, и они со Стасом отправились искать обычный клуб.

Что произошло той ночью с Ове и Диланом, Стас узнал лишь через несколько лет — когда Игната уже не было в живых. Но последствия их шутки давали о себе знать вплоть до конца обучения: их команда развалилась окончательно, и никакие приказы Брутуса не могли склеить её обратно. Впрочем, как оказалось, никто и не планировал делать из них сплочённого отряда.

Они разбились на две подгруппы сразу, как только начались полевые операции: Ове и Брутус, Стас и Игнат — и Дилан, которого прикомандировывали то к одним, то к другим в зависимости от миссии. За два года тренировок он, от отчаяния ли или от страха, нарастил себе немалую мышечную массу и всегда выполнял роль силовой поддержки. Азат рассылал их по всему материку в попытке собрать достаточно информации о Пикоре и о том, кто мог бы купиться на его щедрое предложение. Первая часть его плана близилась к завершению: в каждой северной ставке вне зависимости от организации уже вошли в силу люди, ещё в начале 50-х годов насаженные туда на низшие должности, чтобы не вызывать подозрений у коллег, — и теперь ему нужно было оружие, чтобы однажды поднять Север и разом превратить его в полностью закрытый регион, способный и обороняться, и существовать за счёт собственных ресурсов.