Смертники доброй воли - [45]

Никто не успел среагировать: неизвестный вскинул дротовый пистолет, спустил курок, и схватившийся за шею Рэкс рядом с Аспитисом начал валиться. Поймав его, хорон увидел, как аркановец, оказавшийся невысоким аурисом с чёрными волосами в длинном хвосте, в полупрыжке проскочивший мимо него, подступил к Цезарю. В свете последнего фонаря сверкнули металлические «когти» на перчатке правой руки ауриса, пропустивший удар Цезарь согнулся, когда они, вонзившись в его бок почти у бедра, прошли до груди, и аркановец оттолкнул его от себя на асфальт, чтобы в ту же секунду возникнуть позади. Он двигался слишком быстро для человеческого глаза, ошеломлённый Аспитис так и осел на земле с уже недвижимым Рэксом рядом, наблюдая, как его лучшего, непобедимого гвардейца — да и просто хорошего друга, — кровь которого уже заливала плац, вздёргивают обратно на ноги, чтобы двумя руками, на одной всё те же «когти», ухватить за голову и шею — и, очевидно, в следующую секунду одним движением свернуть её.

Однако аурису помешали. В самый последний момент позади него из дыма и тумана соткался ещё один мало опознаваемый солдат: его руки с закатанными до локтя рукавами, серые, все в нитях тёмно-синей татуировки, в свою очередь, взяли его за плечи и с силой дёрнули на себя, вынуждая отпустить Цезаря. Спустя секунду аурис с исказившимся от злобы лицом схватился с уже знакомым Аспитису эрбисом, Стасом Рассильером, а возникший сзади самого хорона сильвис с короткими и белыми, как снег, волосами — Аспитис только и успел что оглянуться, — с размаху ударил его в затылок прикладом, и мир перед глазами Мессии на некоторое время потух.

* * *

Когда на базу со всех сторон полетели гранаты, ещё не упав уже распространявшие вокруг себя дым и газ, Джей и Герберт, как раз спорящие на тему того, что последнему пора бы идти лечь спать, а не прохлаждаться на крыше, не договариваясь укрылись за выступом вентиляционной трубы, до поры до времени наблюдая за происходящим. Они видели, как в стене между административным зданием и учебным корпусом благодаря направленному взрыву образовался разлом и аркановцы расширили его, устремляясь в лагерь, часть — к жилым баракам, часть — к плацу. Дым уже добирался до второго этажа, и, прикрыв лица воротниками, хорон и эрбис поспешили вниз, чтобы по указанию Джея захватить в хранилище администрации старые учебные противогазы, а затем двинуться к месту сражения с захватчиками Бельфегора и его команды.

Они застали момент, когда все четверо аркановца уже были повержены, а Бельфегор вместе с надевшими чужие противогазы близнецами-терасами бежали к жилым баракам, явно намереваясь убедиться, что с курсантами всё в порядке, и только потом продолжить бой. Герберт первым подхватил себе амуницию с аркановца, и Джей, хотя его уже ощутимо тянуло в сон, последовал его примеру. Он ещё лихорадочно размышлял, кому идти помогать, когда эрбис, подняв автомат, бросился к плацу.

— Да куда же ты! — крикнул хорон, осознавая, что его никто не услышит. Герберт, конечно, даже не оглянулся, и пришлось тоже брать оружие и, собравшись с мыслями — это всё-таки был его первый настоящий бой, — устремляться вперёд.

Он наткнулся на Герберта за углом администрации: тот стоял столбом, неотрывно глядя на творящееся на плацу. Крепко схватив его прежде за локоть, Джей тоже присмотрелся и охнул: все, кто прибыл вместе с мировыми лидерами, а также они сами, друг подле друга, лежали на плацу, а сражение шло между кем-то с то и дело сверкавшими металлическими лезвиями в руке и ещё двумя примерно в такой же форме. На глазах Джея боец с лезвиями распорол ими живот одного из противников и, пока тот падал, кинулся на второго. Герберт резко дёрнул рукой, замотал головой, пытаясь что-то сказать Джею, но тот понял лишь, что им необходимо вмешаться. Хорон потянул эрбиса на себя — с чего они должны помогать непонятно кому, точно не относящимся к их базе? — однако Герберт вдруг с силой вырвал руку и побежал к плацу, на ходу открывая огонь.

Кем бы эрбис ни был в этом лагере, он находился под ответственностью Джея — да и не мог он дать Герберту так бесславно погибнуть! Чертыхнувшись, хорон тоже побежал, видя, как очередь из автомата эрбиса прошивает руку бойца с лезвиями, как раз замахнувшегося, чтобы всадить их последнему сражавшемуся в горло, и он вздрагивает, оборачиваясь. Герберт уже был в нескольких шагах от него — боец, вблизи оказавшийся черноволосым аурисом, один в один как тот, с фотографии во время неудавшегося нападения на Бельфегора, поймал его за ствол автомата и, увернувшись от какого-то приёма, резко дёрнул на себя, прямо на уже выставленные лезвия. Герберт тоже увернулся, но Джей понял, что более медлить нельзя, и начал стрелять.

К собственному удивлению, он оказался метким: Брутус Сетте, судя по вздрагиваниям всем телом, поймал все четыре пули, одна из которых прошила ему грудь, и начал отступать. Кто-то из совсем близкой смотровой башни сбросил ему верёвочную лестницу, под уже не попадающими в цель выстрелами Джея он молниеносно взобрался по ней и скрылся на площадке. Джей опустил автомат и обернулся.