Смертельный выстрел - [15]

Большая часть понятых оставалась у ворот плантации, рассчитывая, что достаточно будет констеблей для препровождения арестанта в тюрьму. В юго-западных штатах шерифу необходима большая отвага, а иначе судебная и исполнительная власть оставалась бы мертвой буквой. Редко бывает, чтоб шериф с берегов Миссисипи не оправдывал своего назначения. Он всегда почти готов рисковать жизнью при исполнении своей опасной обязанности и часто платил за это жизнью.

Вот почему понятые не последовали за ним, полагая, что он сам сумеет отвести арестанта в тюрьму графства. Люди эти были убеждены в открытии убийцы, но необходимо было еще найти труп Кленси.

Как и в предшествующий день, они разделились на несколько отрядов и сосредоточили свои поиски вокруг места, где нашли карабин и шляпу Кленси.

Их поиски, однако, оказались так же бесплодны, как и прежде, и даже бесплоднее, потому что не найдено было ничего, что могло бы послужить объяснением преступления или привести к нахождению трупа. Они обследовали ручей с помощью шестов и проникли в болото так далеко, как мог зайти туда тот, кто хотел спрятать там мертвое тело. Но нигде не открыли они следов человека — ни живого, ни мертвого: они видели только одиноких птиц и чешуйчатых аллигаторов.

Это были плохие вести для соседей и весьма грустные для матери. Но до последней они не дошли. Прежде чем охотники могли сообщить ей эти неблагоприятные известия, госпожи Кленси уже не стало на этом свете.

Скорбь о потере мужа и еще более недавняя утрата единственного сына, подло умерщвленного, потрясли организм женщины, страдавшей уже долгое время. Когда соседи подъехали к ее дому, то услышали плач. Навстречу к ним вышла женщина и, жестом руки приглашая к молчанию, сказала грустно и торжественно:

— Миссис Кленси скончалась.

Глава XVIII. ОХОТНИК ЗА ЕНОТАМИ У СЕБЯ ДОМА

На плантации Ефраима Дарка было еще светло, когда охотник за енотами, возвращаясь с прерванной охоты, достиг невольничьего поселка. Как мы уже сказали, он вошел украдкою, осторожно оглядываясь вокруг, так как, по его мнению, большинству товарищей было известно, что он отправился на охоту за енотами, и они удивились бы его слишком скорому возвращению. Они могли бы спросить объяснения, к которому он не приготовился.

Он пробирался вдоль хижины, все еще неся на руках собаку, из боязни, чтобы она не зашла понюхать чужих горшков и не выдала его.

К счастью, его хижина стояла в конце улицы, близ тропинки, ведущей в лес, так что он мог, проскользнуть не замеченным.

Семейство Синего-Билла состояло из жены Фебы и полудюжины полуголодных ребятишек. Хотя он и очутился среди своих, однако, не считал себя в совершенной безопасности. Неожиданное возвращение его, порожняя сумка и собака, которую он нес на руках, — все это не могло не удивить Фебу.

— Помилосердствуй, Билл, — сказала она, — зачем ты возвратился так рано, без енота или двуутробки и с собакой на руках? Ты был в отлучке не больше часа, кто же ожидал тебя с пустыми руками? Объяснись, Билл.

Охотник пустил собаку и сел на скамейку, не давая, однако, требуемого объяснения. Немного погодя он сказал:

— Ничего не значит, Феба, ничего не значит, что я возвратился рано. Тут нет ничего странного. Я увидел, что ночь будет неблагоприятна для охоты за енотами, и потому заключил, что гораздо лучше оставить его в покое.

— Взгляни на меня, Билл, — сказала жена, положив ему руку на плечо и пристально глядя в глаза, — это не объяснение, ты не говоришь мне правды.

Охотник смутился от этого проницательного взора, но не сказал ничего: он не знал, что отвечать.

— Тут есть что-то таинственное, — продолжала Феба, — вижу по глазам, что у тебя есть тайна. Я видела тебя таким лишь в то время… Помнишь Браун-Бет?

— Что ты хочешь этим сказать? Клянусь тебе, что тут дело идет не о Браун-Бет.

— Кто тебе говорит о ней! Нет, Билл, с нею все покончено. Я упомянула о ней только потому, что у тебя такой же вид, как в то время, когда она тебя приворожила. Ты что-то скрываешь и будет гораздо лучше, если ты признаешься мне во всем.

Феба не сводила глаз со своего мужа, стараясь прочесть на его лице отгадку тайны.

Но она ничего не могла открыть этим путем, потому что Билл был чистокровным африканцем с неподвижными чертами лица, как у сфинкса. Он стойко выдерживал испытующий взгляд Фебы, которую это сбивало с толку. И только после ужина язык охотника развязался, и Билл откровенно признался во всем своей лучшей половине.

Он рассказал ей также о поднятом письме, а затем вынул его осторожно из кармана и подал ей.

Феба раньше служила горничной в доме у белой хозяйки, где и научилась читать, но из старой Виргинии попала на запад и была продана Ефраиму Дарку, который отправил ее на черную работу. Но она еще помнила грамоту, и могла прочесть письмо, принесенное мужем.

Она долго рассматривала фотографию, которая попалась ей прежде. Нельзя было ошибиться и тотчас не узнать, чей это портрет. Красоту Елены Армстронг ценили все. Кроме того, ее по всей реке знали как друга негров.

Жена Синего-Билла несколько минут смотрела на это прекрасное лицо и потом сказала:

— Какая красивая барышня! Как жаль, что она уезжает от нас!