Смертельный удар - [50]

— Почему вы говорите мне об этом, мисс Чигуэлл?

— Не знаю, — удивившись самой себе, ответила она. — Может быть, по прошествии семидесяти девяти лет я устала от того, что Куртис прячется за мою спину. До свидания.

Она повесила трубку с резким щелчком.

Я провела всю субботу, злясь на Гумбольдта и Чигуэлла и будучи не в состоянии понять, по какой причине им понадобилось состряпать эту историю о Луизе и Джое, и сознавая свою неспособность найти управу на них. Когда Мюррей Райерсон, глава криминального отдела «Геральд стар», в воскресенье позвонил мне, поскольку один из его репортеров пронюхал, что Нэнси Клегхорн и я ездили вместе в высшую школу, я даже согласилась поговорить с ним.

Мюррей болел за баскетболистов «Де Поля». А может, распускал слюни из-за их игры. Хотя я — живая или мертвая — каждый год слежу за выступлениями «Кабс» и сохраняю ревностную любовь к Отису Уилсону из «Биэре», на самом деле меня не очень волнует, выиграет ли «Блу Демон». Для Чикаго это беспрецедентная глупость, равносильная заявлению о том, что ты ненавидишь празднества в день Святого Патрика. Поэтому я согласилась приехать к Хоризон и посмотреть на их схватку с «Индианой», или «Лойолой», или кем-то там еще.

— Во всяком случае, — сказал Мюррей, — ты сможешь сидя вспоминать, как вы с Нэнси выполняли свои броски, только куда лучше. Это освежит твои воспоминания.

«Де Поль» потеряла в лице Мюррея бурного болельщика, так как тот всю игру делал критические замечания в адрес молодого Джоя Мейера, а затем в течение часа изрыгал сплошные ругательства, дожидаясь, пока можно будет выехать со стоянки обратно к платной дороге. И только когда мы уже сидели в литовском ресторане «У Эфеля» на северо-западной окраине, где Мюррей набивал свою утробу, поглощая горы пирожков с тушеной капустой, предпочитаемых им в полдень, он между прочим задал вопрос:

— Так какое тебе дело до смерти Клегхорн? Тебя что, члены семьи попросили подключиться к расследованию?

— До полиции дошли сведения, будто я причастна к ее смерти. — Я спокойно взялась за второе воздушное пирожное. Теперь мне придется пробежать утром десять миль, чтобы сбросить вес.

— Продолжай. Мне пришлось выслушать более десяти человек, которые утверждают, что ты разнюхивала, сунув сюда свой нос. Итак?

Я покачала головой:

— Я же сказала тебе. Я боролась за свое незапятнанное имя.

— Ах вот как?! В таком случае я — аятолла Детройта.

Обожаю, когда я говорю Мюррею правду, а он думает, что это розыгрыш и что я шучу. А ведь это дает мне ряд преимуществ в достижении цели. К сожалению, оказалось, что у него не многое можно выведать. Полиция вызывала Стива Дрезберга и адвоката Дрезберга — Леона Хааса, вызывала и некоторых других граждан Южного Чикаго с незапятнанной репутацией, а также кое-кого из прежних поклонников Нэнси, но так ничего и не добились, и не смогли направить расследование в нужное русло.

Наконец Мюррею прискучила игра.

— Я полагаю, с тебя будет достаточно, если мы сумеем состряпать небольшую трогательную статейку о том, как вы с Нэнси учились в колледже, живя впроголодь, штудируя классику и время от времени участвуя в игре лучших женских команд округа, которым вы же и составляли славу. Ненавижу предоставлять в твое распоряжение печатные полосы, когда ты того не заслуживаешь, но наш материал поможет сохранить ее имя в глазах прокурора штата.

— Целый букет благодарностей.

Когда он высадил меня на Расин-стрит, я пересела в свой автомобиль и направилась в Хинсдейл. Встреча с Мюрреем вооружила меня одной гнусной идейкой, как оказать давление на Чигуэлла. Было около семи, когда я позвонила им в дверь, — не самое лучшее время для нанесения визитов. При виде мисс Чигуэлл, открывшей мне, я постаралась выглядеть серьезной и заслуживающей Доверия. Вглядевшись в строгие черты ее лица, я не поняла, удалось ли мне это.

— Куртис не будет говорить с вами, — произнесла мисс Чигуэлл в своей обычной резкой манере, демонстрируя тем самым, что ничуть не удивлена.

— Предложите ему для раздумий следующее, — сказала я серьезным и заслуживающим доверия тоном. — Как ему понравится его фотография на первой странице «Геральд стар» в обрамлении нескольких историй из его медицинской карьеры?

Мисс Чигуэлл угрюмо взглянула на меня. Я так и не поняла, почему она не захлопнула дверь перед моим носом в ту же секунду. Почему она решилась передать ему мое сообщение? Я недоумевала.

Это напомнило мне пожилых кузенов моего дражайшего бывшего мужа Дика, а именно двух братьев и сестру, которые жили вместе. Братья поссорились тринадцать лет назад и отказывались разговаривать друг с другом. Поэтому они, сидя за столом, обращались к сестре, чтобы она передала, например, соль, мармелад или чай, и та любезно делала все это.

В данном случае, однако, доктор Чигуэлл вышел к дверям лично, не надеясь на свою сестру. Голова его забавно сидела на тонкой вытянутой вперед шее, и он походил на встревоженного индюка.

— Послушайте, молодая леди. Я не принимаю подобные угрозы. Если вы через тридцать секунд не уберетесь отсюда, я вызову полицию, и вам придется объясняться с ними, почему вы начали кампанию преследования.