Смертельный удар - [123]

— Собака сопровождает вас, мадам?

Я улыбнулась:

— Мистер Гумбольдт ждет ее.

— Очень хорошо, мадам.

Он подвел нас к лифту и поручил Фреду.

Я с уверенной грацией двинулась к маленькому сиденью в глубине кабины. Пеппи мгновенно заняла место у моих ног, довольно живописно свесив язык и тяжело дыша. Она не привыкла к лифтам, но ступила по неустойчивому полу с невозмутимостью чемпиона. Когда мы вышли, она обнюхала мраморный пол вестибюля и насторожилась, поглядывая на меня и Антона, распахнувшего перед нами резную деревянную дверь.

Он холодно взглянул на Пеппи:

— Мы предпочитаем не пускать сюда собак, так как их поведение непредсказуемо и его сложно контролировать. Я попрошу Маркуса подержать ее в вестибюле, пока вы не пожелаете уйти.

Я усмехнулась:

— Неуправляемые привычки и экстравагантные поступки, похоже, совершенно в стиле вашего босса. Я не войду без нее, поэтому решайте, так ли уж сильно мистер Гумбольдт хочет видеть меня.

— Очень хорошо, мадам. — Тон его стал ледяным. — Не последуете ли вы за мной?

Гумбольдт в библиотеке перед камином пил из бокала резного стекла виски с содовой, насколько я могла видеть. Мои внутренности перевернулись, пока я наблюдала за ним, и гнев обуял меня. Я задрожала.

Гумбольдт строго посмотрел на Антона, завидев собаку, занявшую место у моей левой пятки, но дворецкий невозмутимо проговорил, что я отказалась встретиться с ним без нее. Гумбольдт немедленно перестроился, любезно поинтересовался, какая у нее кличка, и похвалил ее экстерьер. Однако Пеппи почувствовала его нерасположенность и не проявила дружелюбия. Я нарочно обошла с ней комнату, приглашая обнюхать все углы. Даже приподняла тяжелые парчовые шторы, откуда открывался вид на озеро: там не было места, чтобы спрятаться снайперу.

— Я ожидала пулеметной очереди, — сказала я, опуская штору. — Не уверяйте меня, что моя жизнь отныне будет протекать монотонно.

Гумбольдт издал густой короткий смешок:

— Вас ничто не волнует, мисс Варшавски? В таком случае вы и в самом деле самая замечательная молодая женщина.

Я села в кресло лицом к Гумбольдту. Пеппи встала у моих ног и, опустив хвост, с интересом посматривала то на него, то на меня. Я погладила ее по голове, и она, не расслабляясь, села на задние лапы.

— Ваш тайный гость еще не прибыл?

— Мой гость задерживается. — Он хихикнул. — Полагаю, мы могли бы немного поболтать для начала. Нет необходимости форсировать появление моего гостя. Виски?

Я покачала головой:

— Ваши знатные погреба наводят меня на мысли о постоянном увеличении ваших доходов. Я не могу позволить себе привыкнуть к этому.

— Но вы могли бы, мисс Варшавски. Вы могли бы, понимаете, если бы прекратили носиться с этим огромным грузом на плечах.

Я откинулась в кресле и скрестила ноги:

— А вот это просто недостойно вас. Я ожидала более триумфального или, по крайней мере, более утонченного подхода.

— Хорошо, хорошо, мисс Варшавски. Вы слишком опрометчивы, чтобы остро реагировать на все в течение такого длительного времени.

— Да, полагаю, что меня ждет автокатастрофа где-нибудь на дороге. Но вы можете предупредить меня прямо сейчас, здесь, должна ли я избегать ваших мелкокалиберных пуль всю оставшуюся жизнь.

Он не позволил себе рассердиться.

— Недавно, мисс Варшавски, вы уделили огромное внимание моим делам. Я верну вам сторицей и уделю внимание вашим.

— Держу пари, что мои поиски были намного более волнующими, чем ваши. — Я держала ладонь на голове Пеппи.

— Возможно, у нас разные представления о том, что может показаться более волнующим. Например, мне было очень интересно узнать, что вы должны пятьдесят тысяч долларов за свою квартиру и что вам нелегко оплатить ваши закладные.

— О Боже, Густав! Не собираетесь ли вы приняться за старое? «Я помогу вам найти банк, чтобы мы могли выкупить… ваши закладные и так далее…» Это очень скучно.

Он продолжал так, будто я не перебивала его:

— Ваши родители умерли, понимаю. Но у вас есть хорошая подруга, которая стала для вас близкой, как мать. По-моему, это доктор Шарлотта Хершель, не правда ли?

Я так сильно сжала пальцы, лежавшие на голове у Пеппи, что бедняга взвизгнула.

— Если что-нибудь случится с доктором Хершель… что-нибудь, начиная… от спустившейся шины и кончая тривиальным разбитым носом, вы будете мертвы в течение ближайших двадцати четырех часов. Это неумолимое пророчество.

Он издал бодрый смешок:

— Вы так энергичны, мисс Варшавски, что воображаете, будто каждый способен быть столь же энергичен, как вы. Нет, меня больше волнует медицинская практика доктора Хершель. Сможет ли она сохранить свою лицензию?

Он ждал моей реакции, но мне удалось взять себя в руки и остаться спокойной. Я лишь схватила «Нью-Йорк таймс» с маленького, стоявшего между нами столика и пролистала его до спортивного раздела.

— Вы не любопытны, мисс Варшавски? — наконец поинтересовался он.

— Не особенно. Я имею в виду, что существует много бросающих в дрожь вещей, которые вы могли бы устроить и не расходовать лишнюю энергию, занимаясь конкретно каждым, с кем вы столкнулись на этот раз.

Он со стуком поставил бокал с виски на столик и подался вперед. Пеппи зарычала. Я опять положила руку на ее голову, как бы сдерживая.