Смертельный огонь - [29]

— Это будет политическим назначением, не более, — фыркнул Ксафен, но большинство с ним согласились. — Мне совсем не хочется, чтобы немногие выжившие Саламандры были частью какой-то макраггской пропаганды.

— И мне — сказал Абидеми.

— И мне, — добавил Дакар.

К ним присоединились другие голоса. Только Вар’кир и Зонн молчали.

Зитос кивнул, довольный всеобщей поддержкой и полный решимости.

— Тогда мы улетим и присоединимся к тем, кто еще защищает Трон за пределами Ультрамара.

— Есть третий вариант, — заметил Вар’кир, когда шум возмущения утих.

На него обратились горящие в сумраке глаза.

— Ноктюрн, — коротко сказал он.

Ксафен нахмурился. Даже на фоне братьев его жажда отомстить предателям была так сильна, что переходила в буйность.

— Ноктюрн? Сквозь шторм, полный опасностей? Я хочу умереть в битве, а не на борту плетущейся домой развалины.

— Ради Вулкана, — ответил Вар’кир, и в зале опять воцарилась торжественная задумчивость.

— Вулкан пропал, — сказал Ксафен, который горевал не меньше остальных, но предпочитал заглушать боль с помощью злости и обвинений. — Пепел и дым, ты сам это сказал, капеллан.

— Нумеон верит, — заметил Зитос, что вызвало у Ксафена очередной приступ гнева.

— Я знаю об Артелле Нумеоне только то, что когда-то он был великим воином.

— Он им остается, брат, — перебил Гарго, процедив слова сквозь стиснутые зубы.

Вдруг он скривился и схватился за плечо.

— Еще болит, да? — поинтересовался Ксафен, не сумев сдержать природную агрессивность. — Вот только мы все что-то потеряли на Истваане.

Некоторые закивали. Гарго отвел взгляд от пирокласта и постарался не обращать внимания на боль.

— Нумеон также наш командир, потому что другого нет, — парировал Вар’кир, возвращаясь к главному вопросу. Он покосился на удрученного Зитоса.

— Командир, который не хочет командовать, — ответил Ксафен и раскинул руки в стороны, указывая на всех присутствующих. — И где он? Мы собираемся, пытаемся найти выход, а его нигде не видно. Только пустой стул о нем напоминает.

Иген Гарго устранился от беседы. Зал наполнился тихими спорами, но они быстро утихли.

Даже Зитос не знал, что сказать. Хотя он почитал за честь вести своих братьев и знал, что в глубине души ему будет этого не хватать, он все же ликовал, когда Нумеон вернулся, дабы подхватить упавшее знамя магистра легиона.

У Вар’кира хватило смелости ответить покрытому шрамами ветерану:

— Он в трауре, Ксафен, вот где. Он оплакивает мертвого.

Глава 15 Безнадёжные дела

Магна Макрагг Цивитас, Мемориальные сады

Вар’кир назвал их садами, но Нумеон не заметил в них ничего красивого. За время, проведенное на Макрагге, он видел демона в недрах Восточной цитадели и пустой мемориальный зал, в котором должен был покоиться его отец, но никакой красоты.

Перед ним раскинулась тусклая территория с черными орхидеями, бледными лилиями, гранитом и холодным мрамором на темной земле. Внутреннее спокойствие было нежеланным гостем в этой обители горя и боли. Могилы и мавзолеи уходили во все стороны, и повсюду высились статуи, навеки облаченные в траурную броню, застывшие в лучший миг тающего величия.

Холодный ветер продувал пристанище мертвых, волнуя поверхность илистой воды в облицованных камнем каналах. От него немела душа и кололо льдом в сердце.

— Я гнев, — тихо сказал он призракам, — что стоит одиноко в ваших длинных тенях.

— Мрачные слова для мрачного момента, — раздался низкий, хриплый голос.

Нумеон обнажил меч.

— Кто здесь? — грозно спросил он, вспоминая рассказ Тиэля о двойниках и ренегатах в Цивитас.

Из темноты вышел высокий, массивный воин, столь же мрачный и грозный в своей черной броне, как каменные погребальные статуи. Сомнений быть не могло.

— Я Лев Эль’Джонсон.

— Я знаю, кто вы, — ответил Нумеон, опуская меч. — Лев, примарх Темных Ангелов.

На Нумеона смотрели глаза с тяжелыми веками. Примарх, обладатель гривы длинных светлых волос, возвышался на Саламандрой, и был абсолютно непроницаем.

Он протянул Нумеону руку в латной перчатке.

— Будем считать это официальным знакомством, — сказал Лев. — Я хотел поговорить с магистром Саламандр наедине.

— У меня нет права на этот титул.

— Только у тебя оно и есть, капитан.

— В таком случае он мне не нужен. Чего вы от меня хотите, милорд?

Лев опустил руку, сохраняя непроницаемое выражение лица.

— Чтобы ты меня выслушал, — ответил он, делая шаг к темноте.

На спине у него висел огромный меч с гардой в виде крыльев — к счастью, в ножнах.

— Я слушаю, — несколько настороженно сказал Нумеон.

— Ты не согласен с политикой на Макрагге, верно, Нумеон?

— Сейчас мне нет до нее дела. Я пришел сюда, чтобы побыть наедине с собой.

— С собой и своим горем? Своим гневом?

— С обоими. С любым из них. Какая повелителю Темных Ангелов разница?

— Мне просто интересно. Я вижу легионера, который до боли хочет вернуться на свою планету, и думаю: что он испытывает?

— Отчаяние, удушье. Вы этого ожидали?

— Нет, — ответил примарх. — Тебя просто притягивает Ноктюрн или тобой движет что-то иное?

— Меня отталкивает Макрагг, вы это хотели спросить?

Лев помолчал, раздумывая над ответом.

— Не совсем. Не Макрагг.

— Значит, вы имеете в виду идеалы лорда Жиллимана.