Смертельный конкур - [30]

Я подняла крыло седла. И правда, одно стремя было длиннее, другое короче, похоже, я ворвалась в тот момент, когда Лена только перестегнула одно. Обидно – я была уверена, что теперь эта «амазонка» не отвертится, выложит все как на духу, и я смогу завершить свою работу по охране Марины – раз преступник найден, то и жизни Кузнецовой ничего больше не угрожает. Что поделаешь – опять неудача, что-то ничего не сходится…

Лена между тем оправилась от потрясения, вызванного моим неожиданным появлением и последующим допросом, и подозрительно уставилась на меня.

– Постой… – перешла на «ты» она. – А с какой это стати ты меня тут допрашиваешь? Я тебе ничего не обязана отвечать, какая тебе разница, что я делаю с седлом? Ты его, что ли, покупала? Если у Жанки занимаешься – так занимайся, а в чужие дела нос совать нечего!

– А вот как раз мое дело! – мигом нашлась я. – Да, у Жанны Константиновны я занимаюсь, и езжу, между прочим, на Таволге! Хоть седло и не мое собственное, но мне как-то не хочется оказаться с оторванным стременем или поврежденной уздечкой! Я тут всего третий день нахожусь, а уже кучу всякого увидела, мне моя жизнь еще не надоела!

– Да успокойся ты, ничего я не делаю этакого ужасного с седлами, – немного смягчилась Лена. Видимо, моя уловка сработала, и я отвела от себя подозрения, убедив девчонку, что попросту напугана за свою безопасность.

– А кто тогда тут беспредел всякий творит? – Теперь уже я взяла инициативу в свои руки и наседала на Лену. – Я не знаю, как тут вообще занимаются – то у одной седло стащили, у другой коня отравили, вот еще у тебя кобыла понесла… Ты зачем ей галопом идти скомандовала?

– Тренер такое задание дала, – пожала плечами Лена. – А ты чего на манеже торчала? Тренировка только у меня, Маринки и Таньки была. Жанна, если узнает, что посторонние бродят, тебе мало не покажется!

– Вообще-то я ждала лошадь, – заявила я. – Жанна Константиновна мою тренировку утром отменила и дала Таволгу другой девочке, а мне сказала ждать, пока та закончит занятие. Я же не могу весь день в быташке сидеть? Вдруг кобыла освободится раньше, что, тренер лично за мной в раздевалку побежит?

Лена не нашла ничего странного в моем объяснении и, видимо, успокоилась. Зато я продолжала допытываться:

– Вот я стояла спокойно, ждала лошадь. И видела, как должна у вас проходить тренировка – один раз вы прыгаете, а круг просто проезжаете, так? Разве Жанна Константиновна велела вам сбивать друг друга на галопе? Подумай, если я расскажу все тренеру, тебе так достанется – мало не покажется. А вот скажешь все начистоту – я буду молчать, идет?

– Нечего мне тебе говорить, – нахмурилась Лена. – Хочешь – беги к Жанке, говори. Мне, знаешь ли, плевать. Ну, что стоишь? Давай, рассказывай! Думаешь, она мне что-то сделает? Да и если не допустит к соревнованиям, мне-то что? Я найду другую конюшню, а здесь, на этом ипподроме, пускай Маринка сама с собой соревнуется!

Выпалив всю эту обиженно-гневную тираду, Лена, не дожидаясь моего ответа, со злостью швырнула в угол второе стремя, буквально сорвала с крючка свой рюкзачок и выбежала из быташки, не забыв при этом так хлопнуть дверью, что я удивилась, как выдержали косяки.

Я в раздумьях опустилась на табурет. Да, если Лена притворяется, то она умелая актриса – я искренне поверила, что она вне себя от злости и обиды на несправедливые подозрения. И все-таки меня не переубедишь. Похоже, к блестящим спортивным достижениям в число Лениных достоинств можно причислить еще и незаурядное сценическое мастерство. Сегодня она отвертелась – хорошо, пока признаю свой проигрыш. Но девчонка еще совершит оплошность и проколется – в этом я была уверена. Мне остается тщательно следить теперь не только за Мариной, но и за ее соперницей. Кстати, а почему Жанна не отстранила Лену от соревнований, как и Таню? Все-таки это несправедливо – хозяйка Неаполя на тренировке плохо выполняла задания, но она не совершила такой проступок, как Лена. Логичней было бы дать Тане второй шанс – скажем, посадить ее на другую лошадь, дабы та реабилитировала себя в глазах тренера, – а вот Лену точно выгнать с конюшни. Да, дело явно загадочное – и чем больше я вязну во всем этом, тем непонятнее все становится…

Глава 6

Адреналина сегодня, похоже, всем хватило – не только мне и юным наездницам, но и самой Жанне. Тренер отпустила Марину домой, вроде после едва не происшедшего столкновения лошадей следует поставить в конюшню, так как животные могут вести себя неадекватно. Вот если бы во время выполнения галопа или прыжка упал кто-то из всадников – он был бы обязан снова сесть на лошадь и продолжить выполнение упражнения. Конечно, если б не получил серьезную травму. Я читала, что при падение это обязательное условие – если человек не садится вновь в седло, он будет потом всю жизнь бояться ездить верхом, а чтобы этого не случилось, необходимо закончить тот элемент, который до падения выполнялся.

Домой я вернулась раньше обычного – не было и трех часов дня. По дороге позвонила Ивану Андреевичу – узнать, доехала ли Марина до дома. Девчонка, по словам Кузнецова, принимала ванну и нашего разговора не слышала. Я было предложила вести свое наблюдение за Мариной не только на территории ипподрома, но и охранять девчонку в дороге. Водителя Марины я не видела, а поэтому он автоматически попадал под подозрение. Но Иван Андреевич заверил меня, что Константин работает у него очень давно, является едва ли не другом семейства, да и ездит он очень осторожно. Я пожала плечами – если что-то случится с девчонкой по дороге, я за это ответственность не несу. Сами виноваты – я предлагала.