Смертельные тайны замка Тодлебен - [14]

Глава 8. История гонщика, легенда замка и тайны прошлого

День был в самом разгаре. Слух о том, что убийца арестован и это Клаус Петерман, ураганом пронесся по замку. О том, что бумаги не нашли, также было известно. Инспектор Хок объявил, что раз преступник найден, то формально все свободны, но уехать смогут только, после официального заключения криминалистов о не насильственной смерти магната. Просто формальность.

Он ушел в библиотеку, чтобы спокойно, без суеты составить для себя картину произошедшего. Стройные ряды старинных книг, давали ему внутреннее успокоение, и это очень помогало в работе. Но в библиотеке находился Адольфф. Он пил коньяк, судя по количеству спиртного в бутылке, пил давно, но его взгляд был трезв.

— Не помешаю? — спросил инспектор.

Гонщик удивленно посмотрел на полицейского, словно вопрос был ему не понятен. Безразлично пожав плечами, Адольфф уставился в одну точку и снова начал пить. Он не чувствовал вкуса спиртного.

Постепенно в библиотеку пришла компания из двух баронов, модельера и его помощницы. К удивлению инспектора, к ним присоединились Астрид и Эльза.

— Поздравляем с раскрытие преступления, — произнес модельер с долей иронии, — убийца найден, правосудие торжествует!

— Почему столько иронии в голосе? Вы сомневаетесь в моих выводах?

— Инспектор, мое мнение здесь не уместно. Жизнь молодого человека в руках простого инспектора! Это Ваше решение. От него зависит, повесят Петермана или нет. Скажите, что чувствует человек, который распоряжается чужой жизнью? Ощущаете себя Богом?

— Идите к черту, — устало сказал инспектор. — Не я решаю. Судья огласит приговор, и скажет, виновен он или нет. Я только сторонний наблюдатель. Он сам выбрал свою судьбу, когда убил человека.

— То есть Вы — Харон, который только сопровождает в пути по реке Стикс? Странную роль Вы себе выбрали. Скорее в ваших руках карающий меч правосудия, но, как известно оно слепо, и на глазах повязка. Поэтому вы и есть недремлющее око правосудия и от вас зависит на кого падет меч.

— Я никогда не думаю над такими вещами. Я каждый день сталкиваюсь со злом, вижу его, нахожусь внутри него. Если я буду так глубоко принимать все происходящее, то или сойду с ума или стану последним пьяницей. Алкоголь не является решением проблем, хотя господин гонщик и пытается доказать обратное.

Все посмотрели на гонщика. Он задумчиво разглядывал содержимое бокала. Он что-то решал для себя.

— Господин Адольфф, я понимаю, что магнат был вашим деловым партнером, возможно даже другом, но напиваться не лучший способ почтить его память! — Грета с осуждением смотрела на гонщика.

— Он не был мне другом. Он будет гореть в аду за многое, — глухо проворчал гонщик.

Все замолчали пораженные сказанным. Каждый знал, что господин Отто не ангел, но так открыто сказать…

— Он будет гореть в аду, — упрямо повторил гонщик.

— Я понимаю, что Вы расстроены его смертью. Ваш спонсорский контракт, наверное, перестал действовать в связи с его смертью, но нельзя так говорить об умершем человеке, — Эльза сказала, что думала, — смерть примиряет со многим, — у нее был чарующий голос. Мужчины замерли, наслаждаясь звучанием, не вслушиваясь в смысл фразы.

— Нет, смерть не может примерить ни с чем и ни с кем. Смерть — это смерть, а затем душа ответит по земным счетам. После смерти от человека остается только память. Хорошая или плохая, это другой вопрос.

— Послушайте, фон Гальбах дал вам финансовую свободу! Вы могли заниматься любимым делом, а вы так плохо говорите о нем! — Астрид была возмущена словами гонщика.

— Свободу? Только вот цена за неё огромная!

Художница ласково посмотрела на гонщика.

— Господин Адольфф, что произошло? В чем вина магната перед Вами? Расскажите, Вам станет легче и возможно, Вы, потом простите его?

На гонщика смотрели прекрасные, полные доброты глаза девушки, а в душе гонщика была тоска и темная ночь, опутавшая его.

— Я стараюсь не вспоминать, забыть, вычеркнуть из памяти, из жизни.

— Но ведь не получается?

— Нет. Не получается.

— А может и не надо забывать? Пройти в воспоминаниях шаг за шагом, и снова ощутить, как это было. И решить правильно Вы поступили, или нет. Так можно найти себя. Свой путь, — искренность слов Астрид, поразила гонщика в самое сердце, он словно ушел в прошлое.

— Всегда одно и то же: взгляд ребенка. Чистый, наполненный болью. Его ощущаешь кожей, а боль можно намазывать на хлеб и давиться. Он смотрит и молчит. Нет в нем осуждения, просьбы помочь, ничего нет, только боль. И молчит. Почему он молчит? Лучше бы плакал, кричал, стонал… а он молчит… и смотрит.

— Возможно, шоковое состояние, такое бывает, — веско сказал инспектор.

— Сейчас я думаю, что этот взгляд — это моё проклятье, мой крест, моя Голгофа. Никуда не денешься от этого взгляда, он всегда настигает меня. Я чувствую его.

— Вы сбили ребенка и виновны в его смерти? — ужас был в голосе Астрид- я уверена, что это был несчастный случай!

— Сбил? Смерть? При чем тут я?

— Ну как же. Вы ведь сказали о ребенке, про боль…

— Всё не так.

— Тогда в чем Вы себя вините? И причем здесь господин Отто?

— В тот вечер Отто фон Гальбах организовал прием по случаю подписания спонсорского контракта со мной. Для меня это было всем. Я смог полностью сосредоточиться на гонках, смог начать совершенствовать автомобиль, доработать двигатель. Да у меня было столько идей, и всё это давал контракт. Я мог постигать скорость, подчинять мощь автомобиля и всё это в моих руках. Поймите, скорость — это смысл моего существования. Рев мотора на пределе — это самая лучшая музыка. Жажда скорости съедает твоё «я» и потом заполняет пустоту в тебе. Нет скорости, значит, ты пуст внутри. Понимаете? Оболочка. Нет тебя.