Смертельные ловушки: Выживание американской бронетанковой дивизии во Второй мировой войне - [112]

Перед немцами проблема технического обслуживания танков и бронетехники стояла еще острее. Металлические шарниры на гусеницах их танков быстро снашивались. Наши резинометаллические траки и резиновые муфты увеличивали срок службы гусениц впятеро по сравнению с немецкими. Лишенные технической поддержки, немецкие части оказывались в крайне неблагоприятных условиях.

Встреча 2‑й и 3‑й бронетанковых дивизий в Липпштадте привела к тому, что ловушка вокруг немецких войск в Рурском котле захлопнулась. Разведка катастрофически недооценила число попавших в котел пленников. Предполагалось, что основная масса вражеских войск отступила и присоединится к новой группе армий в горах Гарц. По первоначальным оценкам, во всем Руре оставалось 35—40 тысяч немецких солдат. В действительности же в котел угодила основная масса войск германских 5‑й и 15‑й армий, включая штаб группы армий «Б» под командованием фельдмаршала Моделя. Когда Модель затребовал разрешения отступить, Гитлер приказал держаться до последнего под страхом смерти.

Верный прусской традиции, требовавшей от фельдмаршалов не сдаваться, Модель принял решение сохранить хотя бы честь. Заехав в лес, он вышел из «Фольксвагена», отошел на пару шагов и застрелился. Рассыпающаяся немецкая армия в конце концов сдалась. В плену оказалось 380 000 человек — самая большая группа пленных, когда-либо захваченная единовременно. Позднее эти места станут известны как котел Роуза в память о командующем нашей дивизией.

Глава 12. ЗАВЕРШАЮЩИЙ БРОСОК ЧЕРЕЗ ГЕРМАНИЮ

Когда окружение немецких войск под Липпштадтом было завершено, 3‑я бронетанковая дивизия отошла. Зачистку оставшихся немецких частей под Падерборном завершали 8‑я бронетанковая дивизия и приданные ей пехотные части, а мы направились на восток. 4 апреля наша дивизия, разбившись на четыре колонны, совершила бросок через реку Везер, в полусотне километров к востоку от прежних позиций, и закрепилась на плацдарме.

Везер представлял собой очередное естественное препятствие на нашем пути. Мы приближались к подножию Гарца; местность оставалась холмистой и местами была покрыта густыми лесами. Всякий раз, столкнувшись с очагом сопротивления в такой местности, дивизии приходилось растягиваться. Чтобы нейтрализовать угрозу, выделяли танковый взвод, остальные же просто обходили противника. Но всякий раз, когда в колонне возникал подобный разрыв, немцы пытались рассечь ее и вновь перекрыть дорогу.

Для наших связных подобная ситуация представляла огромный риск. Один из офицеров связи в нашей дивизии пропал вместе с водителем, когда догонял колонну. На следующий день их тела нашли у проселка, в придорожной канаве рядом с расстрелянной машиной. Черепа у обоих были проломлены, лица — разбиты в неузнаваемую кашу. Когда вести о подобных случаях доходили до рядовых, сочувствия к пленным немцам это не прибавляло.

Я напомнил Рэйфорду, что нам нельзя терять бдительности. В тот же день мы миновали стоявшую у обочины разведмашину. Пара солдат с винтовками пыталась обнаружить засевшего в лесу снайпера. А через километр пути у нас лопнула шина. Сообразив, что мы угодили в разрыв колонны, мы с Рэйфордом выскочили из джипа и торопливо принялись менять колесо. Мы едва успели закончить — шофер как раз затягивал гайки, — когда из леса донеслась громкая немецкая речь. Немецкий отряд направлялся по просеке в нашу сторону: если немцы раньше нас выйдут на перекресток, они или расстреляют нас, или возьмут в плен. Мы должны были успеть первыми.

Джип застрял в низине, так что не думаю, чтобы немцы могли нас заметить. Пока Рэйфорд, точно заведенный, крутил гаечным ключом, я вытащил из машины одну из винтовок и пристроил ее на капоте. Как только водитель закончил, мы запрыгнули в машину и рванули вперед по дороге. Когда мы промчались мимо перекрестка, до немцев оставалось метров пятнадцать. Я не сводил с них прицела винтовки. Немцы орали что-то нам вслед: то ли хотели нас расстрелять, то ли собирались сдаться, — но останавливаться, чтобы выяснить это, мы не стали, рассудив, что разведка с ними вскоре разделается.

Большую часть мостов через Везер немцы успели подорвать. Однако Боевая группа Б с тяжелыми боями сумела захватить плацдарм в нижнем течении реки, форсировав ее в нескольких местах. Немцы в районе плацдармов были уничтожены или взяты в плен, и дивизия форсированными темпами двинулась на Нортхейм.

Именно в этих местах, между Везером и Нортхеймом, вступил наконец в бой наш «Супер-Першинг». Отступающие с плацдарма немецкие части оставили на нашем пути несколько изолированных опорных пунктов. Одна такая огневая точка на склоне поросшего лесом холма в полутора километрах от нас открыла огонь по нашей колонне. Возглавлявший колонну «Супер-Першинг» повернул башню и выстрелил бронебойным в машину на склоне холма. Вздыбился фонтан слепящих искр, обломки взлетели в небо метров на пятнадцать, и до нас донесся оглушительный грохот взрыва.

Неизвестная машина была либо танком, либо самоходным орудием, бронетранспортер взорвался бы с меньшим шумом. Остальные машины в нашей колонне открыли огонь из танковых орудий и пулеметов, и вскоре немцы вышли из боя. Хотя мы и не знали определенно, что за машину подбил наш «Супер-Першинг», нам точно было известно, что на такой дистанции 76‑мм орудие «Шермана» не смогло бы подбить ни «Пантеры», ни «Тигра». Что именно это было, никому проверять не хотелось. «Супер-Першинг» понюхал пороху и, сколько мне известно, больше ни в одном бою не участвовал.