Смертельные иллюзии - [58]

В глазах женщины появились слезы.

– Правосудие? Для Кейт и Маргарет? Для всех нас? Такого не бывает в жизни простой работящей женщины.

– Пойдем, – шепнул ей Харт, когда раздался возглас стоящего неподалеку мужчины, соглашавшегося с женщиной.

Франческа сделала шаг.

– Как вас зовут? – спросила она. – Вы дружили с Кейт и Маргарет?

– Франческа, – торопил ее Харт. – Сейчас не время.

Прежде чем женщина успела ответить, а сама Франческа предостерегающе пихнуть Харта локтем в бок, вперед протиснулся крупный мужчина в однотонной рубашке и пиджаке в рубчик.

– Вы поймаете Резальщика? Такая богатенькая красивая леди?  – фыркнул он. – Будто вам есть до нас дело! Зачем вам это нужно? – Глаза его яростно сверкнули.

– Черт, – тихо выругался Харт. Он вышел вперед, не дав ей сказать, что она борется за правду и справедливость. – Отойди в сторону и дай леди пройти.

– Богатенькие снобы! – выкрикнул мужчина.

Раздались одобрительные возгласы.

– Скажи им, пусть убираются домой! – выкрикнул один из собравшихся. – Пусть убираются туда, откуда пришли! – кричал молодой парень.

– Да, пусть убираются, – поддержала женщина. – Это такие, как они, нас убивают, а не Резальщик!

Франческа поняла, что назревает бунт. В следующую секунду к ним подбежал Джоэл с красным от возмущения лицом и закричал:

– Мисс Кэхил раскроет преступление! Она знает свое дело, я могу это доказать!

Его никто не услышал, потому что Харт замахнулся и ударил кулаком в нос мужчину в пиджаке.

– Это за грубость и нежелание отойти по-хорошему, – спокойно сказал он.

Человек схватился за нос и был готов ответить обидчику, но медлил, прикидывая, стоит ли связываться.

Из толпы вышли несколько мужчин с таким видом, будто не раздумывая пойдут и на убийство, а рядом с Хартом возник приземистый человек с короткими черными кудрями в темном костюме и револьвером в руках. Он направил оружие на толпу и не произнес ни слова.

– Благодарю вас, Рауль, – сказал Харт и повернулся к Франческе: – Теперь мы можем идти?

– Думаю, самое время, – смиренно согласилась та. С возглавившим процессию Джоэлом и Раулем, защищавшим их с тыла, они прошли до конца квартала и свернули за угол, к дому, где жили Кеннеди.

Дрожащими руками Гвен поставила чайник на плиту. Она была так расстроена, что не могла ровно дышать, не говоря уже о том, чтобы думать. Причиной тому был человек, сидящий за кухонным столом.

– Гвен, – произнес Гарри де Уоррен. – Миссис О’Нил. Пожалуйста. – Мужчина встал.

Она не повернулась, изо всех сил стараясь сдержать слезы. Он был здесь, в Америке, в Нью-Йорке, в ее квартире. Но зачем?

– Гвен, – резко повторил мужчина. – Я хотел сказать, миссис О’Нил. Простите меня. Я не хотел вас пугать. Надо было заранее отправить записку.

Гвен твердила себе, что должна успокоиться. Он никогда не должен узнать, как сильно она влюблена в него – как искренне и как глупо. Она взяла себя в руки и повернулась к де Уоррену. Рядом, у раковины, стояла Бридж и смотрела на них широко распахнутыми глазами, казавшимися огромными на побелевшем лице.

Гарри – нет же, лорд Рандолф – не сводил с нее великолепных синих глаз, выражение лица его было печальным.

– В районе появился убийца, – еле слышно объяснила Гвен. – В понедельник была убита моя соседка. Вы так меня напугали.

– Я знаю. Читал в газетах. – Он помолчал и спросил: – Как вы можете жить здесь?

Гвен гордо вскинула голову и расправила плечи:

– Это наш дом.

Он не отвел взгляда. Он смотрел на нее, а она тонула в глазах, полных благородства, как в огромных синих озерах.

– Вам нравится… в Америке?

– Да, – соврала Гвен и заставила себя улыбнуться. Она не видела его пять месяцев, за которые он очень изменился. Нет, лицо его осталось таким же невероятно красивым, с высокими скулами, волевой челюстью и крупным носом, но она помнила его теплые взгляды, обворожительные улыбки и доброту, которую она больше ни от кого не знала. Но ведь все мужчины становятся ласковыми, когда хотят заполучить женское тело.

– Рад за вас.

Закипел чайник.

Гвен обхватила себя руками. Почему он здесь? Как это случилось? Он даже ни разу не улыбнулся ей. Ничем не выразил свою обеспокоенность или заботу о ней – нет, она не ждала тепла и внимания, конечно нет, но когда-то они смеялись и были увлечены друг другом. Сейчас в комнате ощущался морозный холод.

Он подошел к ней, и лицо его стало мрачнее, чем прежде.

Гвен оцепенела.

Нет, он не прикоснулся к ней. Вместо этого снял чайник с огня и отставил в сторону.

Гвен повернулась. На мгновение ей показалось, что он обнимет ее. Она ведет себя как самая глупая женщина на свете – даже еще хуже, ведь ей так бесстыдно хочется, чтобы он сделал именно это.

– Мы не хотим вас здесь видеть! – внезапно выкрикнула Бриджид. – Зачем вы приехали? Мама же сказала, мы здесь счастливы. Нам тут нравится, очень!

Он повернулся к девочке:

– Извини, Бриджид, извини, если мое вторжение вас обеспокоило, но я был в городе по делам и решил справиться о вас с мамой.

«Значит, он здесь по делу», – думала Гвен, разглядывая его классический профиль. Его губы, которые в ее воспоминаниях были такими подвижными, сейчас плотно сжаты и, что невероятно, похожи на узкую щель, даже когда он говорит.