Смертельные гонки - [25]

В купе они не могли попасть раньше чем через полчаса и потому прошли в зал ожидания, обогнув отряд немецких бойскаутов, дрожавших от холода в своих шортах, и устроились напротив бородатого молодого человека, заснувшего на потертом рюкзаке. Рядом с ним сидел пожилой господин лет пятидесяти со сложенным на коленях зонтиком и вчерашней «Дейли экспресс». Железнодорожный служащий с метлой в руках медленно продвигался по залу, сгребая в кучу окурки, конфетные фантики и прочий мусор. Над коричневыми деревянными скамейками серо-голубыми кольцами вился табачный дым. С перрона доносились свистки и вздохи паровозов. В дальнем конце вокзала что-то невнятно бормотал громкоговоритель.

Уютно свернувшись калачиком рядом с Дэйном, Сюзан почувствовала, как тело обволакивает приятная теплая дрема. Женщина уже смутно различала окружающих людей, развалившихся на сиденьях в каком-то промежуточном состоянии между сном и бодрствованием. Кое-кто вяло пытался победить усталость с помощью газет или курева; другие капитулировали и, отыскав наименее неудобное положение на деревянных скамейках, погружались в сон, как поступают обычно ночные пассажиры во всех частях света.

Зал ожидания был наполнен сном, посерел от сна. Шелест метлы уборщика, через равные промежутки времени скребущей кафельный пол, только усиливал это впечатление. Все вокруг гипнотизировало Сюзан: тиканье стенных часов, сизые кольца табачного дыма, сухой шорох метлы.

Прямо перед ней прошел уборщик, угловатый, в потертой синей форме, фуражка с черным кожаным козырьком надвинута на самые глаза. Работал он крайне небрежно. На полу оставались клочки бумаги, смятые пачки сигарет, но он не обращал на них внимания. Казалось, что он не подметает, а скорее расчищает дорожку. Он продвигался вперед маленькими шажками, и Сюзан вдруг поняла, что его метла вообще ничего не метет. Уборщик бросил на женщину быстрый взгляд и снова опустил глаза.

Это походило на медленное, почти незаметное начало кошмара, на первый признак того, что в нормальной среде произошли страшные изменения. Человек в голубой форме уборщика, в фуражке с черным кожаным козырьком перемещался по залу, словно робот, только делая вид, что подметает.

Сюзан казалось, что Дэйн уснул, но, повернувшись к нему, она встретилась со взглядом жестких блестящих глаз, в которых не было и намека на сонливость. Она тронула его за руку, и Дэйн кивнул в ответ:

– Знаю. Притворись, что ничего не заметила.

Ощущение кошмара усиливалось. «Притворись, что ничего не заметила… И, возможно, все исчезнет само по себе…» Но все оставалось по-прежнему. Сюзан почудилось, что от одного ее взгляда где-то включился некий таинственный механизм: сцена пришла в движение. Старый господин напротив неторопливо свернул газету. Зонтик, лежавший у него на коленях, одним концом смотрел прямо на Дэйна. Сюзан приходилось слышать о тростях-шпагах и зонтиках-ружьях. Но этот человек выглядел совершенно обычно: коричневый твидовый костюм, вязаный галстук, серые кустистые брови на спокойном невыразительном лице… Может быть, перед ними заурядный пассажир, ведь в зале, в конце концов, должны быть и такие!

Псевдоуборщик в застиранной голубой форме перестал симулировать активность и встал у дверей, опершись на метлу. Бородатый молодой человек, пристроившийся на потертом рюкзаке, все так же безмятежно спал.

– Ты уверен? – прошептала Сюзан Дэйну.

– Да.

– Старик с зонтиком?

– И он тоже.

– А кто еще?

– Уборщик и человек в голубом плаще. Вероятно, есть и другие, но их я пока не засек.

Коренастый человек в плаще с сизыми от пробивающейся щетины щеками походил на хрестоматийного «изменника родины». Он сидел на краю скамейки, перед выходом из зала. Странно, что Сюзан не заметила его раньше.

В стенных часах что-то щелкнуло, минутная стрелка прыгнула вперед. До отхода поезда оставалось еще четверть часа. Из зала ожидания никто не выходил. Сюзан и Дэйн продолжали шепотом переговариваться:

– Ты уверен, что им нужны именно мы?

– Да. Двоих я узнал в лицо, их фотографии есть в наших архивах.

Дэйн имел преимущество перед Сюзан. Он уже видел эти лица, и для него происходящее не было кошмарным сном.

– Но что они хотят от нас?

– Они считают, что ты – единственный свидетель, способный опознать похитителя. Они хотят помешать нам найти его. Похититель нужен им самим.

– И что, мы ничего не можем сделать?

– Пока нет.

Черное лезвие большой стрелки отрезало еще две минуты. Три старые дамы подхватили свой багаж и вышли из зала ожидания. Бородатый молодой человек подскочил, как будто внутри у него сработал невидимый будильник, протер лицо и взял свой рюкзак. Потом уселся попрямее и, не вставая со скамейки, расправил лямки на плечах. Очевидно, он тоже принадлежал к банде.

– Через две минуты, – шепнул Дэйн, – мы встанем и пойдем к поезду.

– А они?

– Вероятно, этого они и ждут.

Сюзан могла только гадать, есть ли у Дэйна какой-нибудь план. Лицо его оставалось совершенно безучастным. Он сидел, облаченный в броню молчания, с заспанным видом отогревая руки в карманах пальто. Старый господин убрал свою газету; зонтик смотрел теперь в направлении Сюзан. Человек в плаще вдруг вскочил на ноги и вышел из зала. Уборщик прислонил метлу к стенке и поглубже надвинул фуражку на глаза. Бородатый молодой человек взглянул на стенные часы, потом сверил время по своим наручным. Большая стрелка проглотила еще две минуты.