Смертельная жатва - [39]

– Да ну? – подал голос Дэниел, иронически кривя губы. – Им, наверное, вы сбываете ваши страшные маски.

– Мне и самой они не нравятся, – поморщилась Ева.

– Что за маски? – заинтересовалась Ровенна.

– Мы только сегодня утром их повесили. У нас столько красивых вещей, но Адам решил, что нам без этих масок ну никак. Их делает один местный художник. Он здесь вырос, затем уехал в Голливуд, а недавно решил вернуться. Его зовут Эрик Ролф.

– Эрик?! – воскликнула Ровенна. – Я его помню. – Она многозначительно взглянула на Джереми. – Он учился на несколько классов старше. Эрик еще в детстве бредил спецэффектами, а его пугала на поле были самыми жуткими. Он делал их наподобие… трупов.

Джереми смекнул, что этого Эрика надо немедленно разыскать.

– Значит, вернулся он недавно?

– Да, пару недель назад, но только не подумайте, что он и есть тот маньяк, – взмахнула рукой Ева. – Он милейший и добрейший человек – несмотря на свою внешность.

– Да, – рассмеялась Ровенна, – в нем росту шесть футов три дюйма, он уже в школе был выше и здоровее всех.

– А зачем он принялся за эти маски? – спросил Джереми.

– О, его хлебом не корми, дай людей попугать. К тому же он интересуется историей. Вот он и решил изготовить маски дьявола, каким его представляли пуритане. Признаюсь вам, я не могу без страха на них смотреть. Если бы не Адам, я бы их ни за что не купила.

«Вот почему они ссорились», – подумал Джереми.

– Ох, давайте не будем об этом, – вздохнула Ева. – Ро, ты помнишь Энджи Петерсон? Она окончила ювелирный колледж в Нью-Йорке, и теперь делает замечательные украшения из серебра. Ты должна это видеть.

И подруги принялись обсуждать Энджи Петерсон и ее работы. Дэниел повернулся к Джереми и сказал:

– Утром мы читали старинную летопись, и там написано, что на том поле и раньше находили кости.

– Да, я так и понял. Но Ровенна сказала, что это было не то триста, не то двести лет назад.

– Я считаю, что это важно, – заявил Дэниел и вкратце изложил ему легенду о Сенокосце.

– Возможно, – согласился Джереми. – Во всяком случае, убийца живет где-то поблизости и знаком с легендой о Сенокосце. И конечно же он отлично знает местность: поля, дороги, – время, когда они бывают безлюдны, чтобы выйти и поставить свое чучело.

– Он местный, говорите? – вмешалась Ева. – Да я знакома со всеми, кто здесь живет. Не представляю себе, чтобы кто-то был способен на такое чудовищное злодейство. У нас нет сумасшедших маньяков, увольте.

Ровенна, не ожидавшая столь страстных речей, смотрела на подругу с удивлением.

– Простите, – извинилась Ева, обводя их взглядом, – это у меня от расстройства.

– Конечно, конечно, – поспешила поддержать ее Ровенна.

Некоторое время они сидели молча. Когда официант принес суп и салат, Ева набросилась на еду, будто не ела несколько дней.

– Ты чего-то боишься? – тихо спросил Дэниел.

Ложка Евы замерла в воздухе на полпути ко рту.

– С чего ты взял?

– Вам следует бояться, – заметил Джереми.

Все с удивлением уставились на него.

– Нет, я не имею в виду, что вы должны спрятаться под стол и сидеть там. Я хочу сказать, что вы должны быть осмотрительны в такой ситуации, когда какой-то ненормальный тип ведет охоту на женщин.

Ровенна молча хмурила лоб.

– А где твоя машина? – спросил Джереми.

– В полицейском участке, а что?

– Какие у тебя планы на сегодня?

– Мы с Дэном собирались вернуться в музей и продолжить чтение.

– Хорошо. Оставайся там, пока я за тобой не приеду, ладно?

– Эй, ты обещала зайти к нам в магазин, – обиделась Ева.

– Да, я сначала зайду к вам, а потом – в музей. А ты куда отсюда, Джереми?

– У меня есть кое-какие дела, а еще нужно повидать Брэда.

Принесли суши. Ева, которая ранее жадно поглощала суп, глотала уже с трудом. Разговор не клеился. Дэниел попробовал его оживить.

– Слушайте, а мы ведь сидим в компании королевы.

– Ах да, верно, – улыбнулась Ева. – Ровенна – наша королева урожая в этом году.

– Что это значит? – недоумевал Джереми.

– На День благодарения у нас проводится парад, – стал объяснять Дэниел, – мы строим повозки, украшаем их и проезжаем на них по городу. Это иногда даже по телевидению показывают. Парад начинается…

– Да, парад начинается на кукурузном поле, – с неестественным оживлением закончила за него Ровенна. – Королева восседает на стоге сена, который везут четыре лошади. Парад предшествует сбору урожая. По крайней мере, раньше было так. Но в наши дни парад уже, в общем, утратил свое значение.

– Это языческая традиция, – прибавила Ева.

– Нисколько, – возразил Дэниел.

– Нет, языческая, – настаивала Ева. – Так язычники благодарили бога урожая. А богиня урожая – или королева – олицетворяла для них мать-землю, что одаряла людей от своих щедрот.

– Так было прежде, а сейчас это просто праздник, – примиряющим тоном произнесла Ровенна. – Местные фермеры и те, кто живет у дороги, выносят на улицу фрукты, горячий яблочный сидр, а вечером в одном из колледжей бывает ужин с танцами. Тебе понравится, Джереми.

Джереми смущенно улыбался, не будучи уверенным, что ему вообще нравится слово «урожай». Все, что с ним было связано, вызывало подозрения, будто несло ауру зла.

– А короля урожая выбирают? – спросил он.