Смертельная мечта - [33]

Маленький Филип сидел в манеже у залитого солнцем окна и что-то весело лопотал. Сьюзен уже не раз благодарила Бога за то, что за все время пребывания в Орландо у малыша ни разу не было ни одного приступа астмы. В Дэйтоне она ужасно мучила его. Лучше чувствовала себя и сама Сьюзен. «Да, в этом преимущество Флориды перед севером неоспоримо, – думала она, глядя на сына. Там, как наступает осень, он сразу начинает болеть. Не успеешь отделаться от бронхита, смотришь, снова астма».

С соседками Сьюзен тоже повезло. Сначала то одна, то другая забегали к ней якобы «на чашку кофе», а на самом деле почесать языком, но Сьюзен их быстро отвадила, твердо намекнув им, что она – дама деловая и занятая, поэтому тратить время на пустопорожние разговоры не может. Соседки оказались понятливыми и больше к Сьюзен не таскались. Возможно, подобные отношения кому-нибудь и показались бы прохладными, но только не Сьюзен. Иные отношения с соседями, как она убеждала себя, ей просто не нужны.

«Провались они пропадом, – думала она. – Стоит только одну привадить, так потом не отделаешься. Целый выводок сплетниц так и будет торчать тут. Вот спасибо! Да и какие они мне подруги? Половина соседок – старые мымры, в бабки мне годятся. О чем мне с ними говорить? Об их больных мужьях, мигренях и лекарствах? О матче в гольф с такими же старухами с соседней улицы? Нет уж, увольте».

Но в глубине души Сьюзен понимала, что обманывает себя. На самом деле ей было очень одиноко. Она не только скучала по матери и сестрам, оставшимся в Дэйтоне, но и завидовала им. Ведь все они жили почти рядом, а отношения с соседями у них были весьма дружескими.

«Дэну хорошо, для него главное – часов шестьдесят – семьдесят в неделю возиться с машинами и Джэйсом, и больше ему ничего не надо. Что происходит дома, он даже и не знает. А у Анжелы, между прочим, уже начались месячные. Странно, что это ее тревожит, у большинства девочек они вызывают интерес. И продолжение. Нет уж, избави Бог», – подумала Сьюзен и улыбнулась.

Но ее радужное настроение быстро улетучилось. Непонятно почему, но у нее было такое чувство, что Анжелу что-то сильно беспокоит. «С тех пор как мы сюда переехали, она ходит сама не своя. В школе у нее все в порядке, но она почему-то никак не может привыкнуть к новой среде. Может быть, это из-за месячных? Да еще переезд в другой город. Да, совпадение неприятное».

На днях Сьюзен звонила своей матери, разговаривала с ней об Анжеле и советовалась, что ей делать.

– Ой, Господи, опять то же самое, – ответила мама и рассмеялась. – Одного понять не могу. Я вас четверых воспитала и ничего, справилась. А ведь вы начиная с двенадцати и до семнадцати лет ревели наперебой.

– Что-то я о себе такого не помню, – ответила Сьюзен.

– Зато я очень хорошо помню, – весело ответила ее мама. – Ты только представь себе, каждый божий день вы плакали. То одна, то другая. Ладно, не переживай. Ничего страшного не происходит, просто она созревает, становится девушкой. А это очень часто сопровождается не только беременностью, но и слезами. – Мама снова рассмеялась. – Так что посматривай за ней.

– Но она, похоже, очень несчастна, – возразила Сьюзен. – И ничего мне не говорит.

– Вся в папу, – уверенно ответила мама.

– Ну, может быть, – неуверенно произнесла Сьюзен.

В то ужасное время, когда их брак висел на волоске, Сьюзен часто говорила о том, что ее Дэн, человек по натуре замкнутый, может надолго уходить в себя и не общаться ни с кем, особенно если его что-нибудь беспокоило. В такие моменты он становился невыносим, не разговаривал, все время раздражался по пустякам и наконец взрывался. Успокаивал его только секс. После бурной ночи он более или менее приходил в себя, но о том, что его так мучило, он Сьюзен все равно не говорил, ссылаясь на запрет. Дэн работал тогда на базе ВВС и давал подписку о неразглашении служебных тайн. Сьюзен видела, что его терзают какие-то мысли, Дэн ходил как в воду опущенный, все время тяжело вздыхал, о чем-то напряженно думал и постоянно покусывал губы. Когда же напряжение в доме становилось невыносимым, кто-нибудь из них невольно давал повод, и начинался скандал. Первым на крик переходил Дэн, его подхватывала Сьюзен, и начиналось такое… Потом Дэн всегда стыдился своего поведения, просил прощения, но от этого более общительным и ласковым не становился. Но как только его внутренние проблемы решались, период раздражительности заканчивался, и все снова становилось на свои места. И так до следующего раза.

– Милая Сьюзен, – продолжала мама, – полагаю, что наша дорогая Анжела и сама не знает, что ее беспокоит. Она просто чувствует себя несчастной, вот и все.

– Да нет, – упорствовала Сьюзен. – Я же вижу, что ее что-то грызет.

– Отчего бы тебе не прислать ее сюда ненадолго, – последовало предложение. – Тем более что скоро День благодарения. Кстати, поздравляю вас и желаю вам всем любви. А мы бы тут успокоили Анжелу. Как нехорошо получается, – вздохнула мама. – На День благодарения мы всегда всей семьей садились за стол… А теперь…

Дальше последовала вереница извинений. Сьюзен говорила о том, что была вынуждена уехать из Огайо, потому что муж получил другую, более высокооплачиваемую работу. Ей пришлось рассказывать о том, как дорого стала стоить дорога, да еще с детьми. Приехать на День благодарения она, конечно, не может, но не только из-за дороговизны. Она работает, и ей просто невыгодно летать с места на место и терять дни. Да и Дэн скорее всего будет работать. Он у нее работяга, ему в пору…