Смертельная мечта - [18]

В тесной комнатушке, согнувшись и обливаясь потом, Дэн терпеливо ждал Джэйса. Консервативный, красный в белую полоску, галстук из-за жары пришлось снять. Техники, которые по просьбе Дэна прервали игру, поднялись и, невнятно поприветствовав нового сотрудника, выскользнули из комнаты.

– Я тоже пойду. Поболтайте тут в одиночестве, – проговорил Гари Чан, и, прежде чем Дэн повернулся, чтобы остановить его, азиат пулей вылетел из комнаты.

Дэн подумал, что либо Чан действительно стесняется, либо как огня боится Джэйса и не хочет получать от него взбучку за то, что прервал программу.

Металлическая дверь открылась, и на пороге показался Джэйс. Первое, что бросилось в глаза Дэну, была надпись на футболке его друга: «Реальность – это костыль для не имеющих воображения».

Несколько секунд друзья стояли, молча разглядывая друг друга, затем Джэйс широко улыбнулся и, раскинув костлявые руки, бросился обнимать Дэна.

– Наконец-то ты приехал, – запел Джэйс, похлопывая Дэна по спине. – Ну, молодец, – проговорил он и, опираясь на шею Дэна, запрыгал.

– Да здесь я, здесь, – ответил Дэн. Он тоже улыбался, радуясь встрече со старым другом. – И как видишь, я – живой, не имитация.

– Отлично! – вскричал Джэйс. – А какого черта ты не вызвал меня раньше?

– Да ты вроде был занят. И техники мне сказали…

– Да плевать тебе на них! Черт, нужно было заставить их прервать программу, тогда бы мы с тобой поиграли вдвоем. Ублюдки! Куда они убежали? – воскликнул Джэйс и, оттолкнув Дэна, кинулся к одному из пультов управления.

– Данно, мы с тобой здесь такого наворотим! Такого наделаем, – согнувшись над клавиатурой, тараторил Джэйс. – Все эти хреновые игры – мура, только начало.

– За этим я сюда и приехал, – ответил Дэн.

– Работы у нас – непочатый край. А что я сделал? Почти ничего. Так, чепуху какую-то, – продолжал бормотать Джэйс, тыкая в клавиши длинным костлявым пальцем. – Проклятье, ну ничего не работает, – возмущался он. – Что бы тут ни купили, какое бы оборудование ни поставили – все без толку. Не получается – и все тут.

Глядя на друга, Дэн внезапно подумал, что тот здорово изменился. Он прежде всего стал взвинченным и болтливым. Если раньше он был немногословен и сдержан, то теперь речь Джэйса была на грани истерики, а слова буквально рвались из него. Хотя его всегда считали человеком «немного не в себе», но такого Джэйса Дэн никогда раньше не видел. Поведение Джэйса тоже стало другим, он, казалось, уже перестал видеть, кто стоит перед ним. Он и раньше-то не отличался воспитанностью, мог быть и резким, и хамоватым, но только не с ним, Дэном. Теперь же Джэйс, похоже, вообще не контролировал себя.

– Что произошло, Джэйс? – спросил Дэн.

– Да говорю же тебе, что не работает эта сучья аппаратура, хоть ты сдохни! Именно поэтому я и заставил Манкрифа выписать тебя. Будем работать точно так же, как в Дэйтоне, – я разрабатываю, а ты претворяешь мои великие идеи в жизнь. Согласен? – спросил Джэйс и сам же ответил: «Согласен».

Дэн пожал плечами, выражая согласие. Только одно качество Джэйса оставалось неизменным – его отношение к работе. И сейчас, спустя год после того, как они расстались, Джэйс оставался таким же инфантильным (мальчишкой-переростком). Работать с ним было то же самое, что слушать Моцарта. Сначала наступало легкое недовольство, затем злость, но чаще накатывало страшное, неизъяснимое отчаяние.

– Пойдем туда, – буркнул Джэйс, ткнув пальцем в металлическую дверь, за которой находилась комната для испытания программ. – Я покажу тебе, над чем я сейчас работаю.

– Может быть, не сейчас?

– Пойдем, пойдем. Ну пойдем же, – умолял Джэйс, схватив Дэна за рукав рубашки. Голос Джэйса стал плаксивым, выражение лица – жалобным, в эту минуту он походил на мальчишку, уговаривающего своего отца купить ему шоколадку. – Ну, Дэн, ну пойдем. Только на пару минут. Посмотришь, тебе понравится. Тебе нужно это увидеть.

– Да нет, хватит, – ответил Дэн. – Я уже играл в космическую игру.

– Это в ту, которую придумал Гари Чан?! – воскликнул Джэйс. – Да брось ты, это все игрушки для детей. То, что я покажу тебе, ты нигде не увидишь.

Со смешанным чувством нежелания и предвкушения Дэн повесил на спинку одного из стульев свой блейзер. Джэйс в это время звонил по телефону техникам, приказывая им вернуться на место. Двое из них вскоре вошли в комнату, не появился только Чан. Через несколько минут Дэн, в шлеме и перчатках, прошел вслед за Джэйсом за металлическую дверь и встал посреди испытательной комнаты.

– Я еще даже в своем кабинете не был, – пожаловался он.

– Разыграем только одну подачку, и все. Ты подаешь, я – отбиваю. Договорились? – быстро проговорил Джэйс.

– Мы что, будем играть друг против друга? – спросил Дэн.

– Вот именно, – ответил Джэйс и усмехнулся. – Это одна из тех самых так называемых конфликтных игр, над которыми я тут бьюсь. Э-э-э, такого, парень, ты еще не видел. Ничего, сейчас увидишь.

Сутулясь, на негнущихся ногах, Джэйс торопливо прошел в дальний угол испытательной комнаты. Дэн подошел к металлической двери, закрыл ее и принялся подсоединять оптико-волоконные проводки к аппаратуре. Краем глаза он увидел, что Джэйс уже закончил это делать и, скрестив тощие руки на худосочной груди, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу, недовольно посматривает в сторону Дэна. Дэн кивнул, показывая, что извиняется за задержку, и опустил очки. Темнота наступила мгновенно. Дэну даже показалось, что он внезапно ослеп.