Смертельная кастрюля, или Возвращение Печенюшкина - [27]

Алена бойко вертела ручку швейной машинки, подшивая Кожурке что-то пышное, розовое, кружевное. Рядом с ней лежала рабочая коробка с иголками, нитками, наперстками, ножницами.

Наряды, сотворенные феей, девочка забраковывала, находя их то слишком длинными, то чересчур узкими, то совершенно немодными.

В эту минуту Кожурка была грудным младенцем, а Фантолетта- старенькой няней.

— По до-ому гуляет скво-о-зняк молодой, — заунывно тянула фея, неумело баюкая запакованный в пеленки сверток.

— Не по дому, а по Дону, — учила Алена, не отрываясь от машинки. — Это река такая — Дон. И не сквозняк, а казак. Это дядя с саблей. Ты, няня, у нас довольно глупенькая. Видно, еще при царе училась.

— При царе не так уж плохо учили! — Фантолетта на мгновение, не удержавшись, вышла из роли, но тут же исправилась: — Прости, Аленушка, меня, неразумную. Фортка, вишь, приотворена, сквозняк в дому, вот и придумалось. Ребятеночка-то, поди, перепеленать надо!

Аленка мигом выдернула сверток из рук феи, ловко размотала пеленки и стала их внимательно разглядывать.

И тут Кожурка взбеленилась.

— Хватит! — пронзительно закричала она. — Не могу так больше! Мы же враги с вами, враги! Вы меня ненавидеть должны! Мы, картоморы, всех людей хотели извести! А вы!.. Баюкаете, песенки поете. Нашли куколку! Вот ты, Алена! Почему ты меня не боишься?!

Девочка спокойно пожала плечами.

— Не знаю… Мне кажется, ты добрая. Как собака. Мама с папой все удивляются, почему я собак не боюсь? А они меня тоже не боятся. И никогда в жизни не кусали.

Фантолетта решительно вмешалась.

— Маленькая, — обратилась она к пленнице. — Вы же ничего плохого сделать пока не успели. Беды еще не случилось и, будем думать, не случится. Знаешь, почему ты мучаешься? Вас приучали считать, что люди — враги картоморов. Огромные страшные овощееды. Тебе хочется ненавидеть Аленку, а она тебе нравится. Потому и кричишь, глупышка.

Кожурка задохнулась, ища возражений, но тут раздался мягкий стук в окошко. Стекло чуть опустилось, бумажный голубь влетел в комнату, покружил над столом, кренясь то на один, то на другой бок, как бы рассматривая кукольный городок, затем, утолив любопытство, приземлился на полу. И тут же поднялись с него, не переставая спорить, Лиза, Дракошкиус и Пиччи-Нюш.

— Ты просто должен нас взять! — уверяла Лиза. — Ну, хотя бы меня. Разве можно решать судьбу Земли без представителя человечества! Вот Алене ни к чему лишние опасности. Ее можно оставить здесь, с Фантолеттой.

— А-а-а-у-а-а-а!! — Алена мгновенно разобралась в ситуации. — Опять! Опять меня хотите оставить! Все Лиза да Лиза! А-а-а-а! Я!.. Я!.. Я голодовку объявлю! Вот!!

Лиза аж застыла, мигом забыв все остальные доводы. Алена и голодовка! Она даже затрясла головой, отгоняя ужасную, несуразную картину.

Сестренка ее между тем рылась в карманах, выкладывая на стол две «сосательные» конфеты, одну шоколадную, надкушенное яблоко и половину жевательной резинки «Дабл бабл». При этом она не переставала рыдать.

Печенюшкин аккуратно сложил в кучку съедобное содержимое Аленкиных карманов и, прибавив от себя огромную шоколадку, снова пододвинул к девочке.

— Аленка! — мальчуган смеялся от души. — Не нужна такая страшная жертва. Ты обязательно пойдешь с нами. Более того! Без тебя (и без Лизы, кстати) у нас ничего и не получится. Ну что тут поделаешь, если для спасения мира опять не обойтись без сестер Зайкиных. Только вы уж меня простите, но я пока не буду рассказывать вам, в чем тут дело. Расскажу в самом конце. Так надо, поверьте!

Кожурка, сидя на столе в ворохе пеленок, проворно водила головой туда-сюда. Круглые зеленые ее глаза перебегали с одного участника спора на другого, улавливая и запоминая малейшие изменения в выражении лиц. Казалось, пленница решает для себя какую-то непростую задачу.

— Картоморы настояли, — объяснил Дракошкиус, — чтобы в экспедицию их представителей отправилось столько же, сколько и наших. Их, включая Кожурку, будет четверо. Значит, и волшебников должно быть четверо. Одна вакансия у нас есть.

— Да, дорогой мой Пиччи, — вспомнила Фея, — завтра ведь в Фантазилье начинаются парламентские каникулы. Федор Пафнутьевич уходит в отпуск на месяц. Вот кто пригодился бы нам.

— Клара-Генриетта!.. — жалобно протянула Лиза. — Я по ней соскучилась. Кстати, нас с Аленой обещали пригласить на весенний бал пустыни. Весна-то уже прошла.

— Не было бала этой весной, — объяснила Фантолетта. — Появились в пустыне чудища — Пожиратели песка. Пока с ними сражались, обезвреживали, прогоняли через Понижатель Аппетита — весна миновала. Но сейчас все спокойно.

— У нас бы прогнать кое-кого через Понижатель Аппетита, — пробормотала Лиза, видимо, сердясь еще на сестренку за скандал.

— А ты!.. А я!.. — Алена обостренно реагировала на намеки. — А кто один раз четыре эскалопа съел?!

— Подумаешь, один раз… — смутить Лизу было непросто. — Лучше расскажи, Печенюшкин, я все понять не могу — зачем вообще нужен поход за сокровищами? Неужели вы, великие волшебники, не можете колдовством перенести всю эту кучу камней туда, куда надо?

— Все не так просто, Лизонька, как тебе кажется, — растолковывал герой. — За бриллиантами охотимся не только мы. Есть конкуренты. И цели у них, в отличие от наших, совсем не благородные.