Смерть выходит в свет - [42]

Ллойд покачал головой, будто перед ним стоял Траск, только что раздробивший себе очередной палец и с руганью требующий глотка виски.

- Что ж, тогда я еду, - решил я. - Пожалуй, мне пора.

Шагая в хижину, где остались мои съестные припасы, я ощущал спиной взгляд Ллойда. Я присовокупил к яйцам и прочей снеди немного печенья и несколько апельсинов и вернулся на причал, где меня ждала груда пожитков. Минуту спустя я уже махал рукой честной компании, столпившейся на причале,и шел по фарватеру между двумя островами к устью реки. Ллойд что-то вопил и топал ногами по настилу. Я оглянулся. Он держал мою удочку и коробку с грузилами. Пришлось возвратиться и без лишних слов забрать снаряжение. Когда я отчаливал во второй раз, гораздо меньше народу махало руками.

14.

Я отыскал устье реки, а вскоре - и выцветший указатель для туристов, лежавший в кустах, где от него было мало проку. Впрочем, общение с природой напрямую позволяет избавиться от изрядной доли путаницы. Надо будет сказать об этом Долту Риммеру при следующей встрече. Я подогнал лодку к поросшему кустарником участку берега, который с натяжкой можно было бы назвать поляной. Здесь я перевернул свою посудину и запихнул под неё мотор. Солнце ещё стояло довольно высоко, и я мог надеяться, что доберусь до маленького озера засветло. Затем я прислонил к дереву ранец, сел и надел лямки на плечи. Он оказался таким тяжелым, что я не знал наверняка, кто кого потащит. Путь вперед пролегал сквозь подлесок по некогда торной, но уже начинавшей зарастать тропе. Откуда-то справа время от времени доносился шум водопада. Иногда мне даже удавалось увидеть его. Не будь я нагружен вещами и снаряжением, можно было бы сделать крюк и посмотреть, что там находится. Но я шел своей дорогой, не удаляясь от неё ни влево, ни вправо, пока у меня не заныли колени.Я вспомнил вычерченную Ллойдом карту, до которой сейчас не мог добраться, потому что она лежала в ранце. Три и пять восьмых мили. Если измерить это расстояние, скажем, в городских кварталах, станет ясно, что меня ждет долгий переход.

Не слышалось ни единого звука, разве что шум воды да редкие крики вспугнутых птиц. Если бы ярдах в трехстах икнул пьяный, я наверняка услышал бы его. Просачивавшиеся сквозь листву лучи света были похожи на струйки жидкого кофе. Подлесок был высокий, доставал до крон берез, кленов и прочих лиственных деревьев, поэтому я шествовал по туннелю с косматыми стенами. В общем и целом тропа была сухая, но временами попадались пропитанные водой участки, и мои башмаки промокли. Подобно мне, они не привыкли к такой жизни. Присев на пенек, торчавший примерно на полпути к озеру, я перевел дух, с удовольствием выкурил сигарету и снова пустился в путь. Мне казалось, что я продвигаюсь вперед довольно споро, но на пути то и дело вырастали все новые холмы, и кто знает, сколько ещё поворотов предстояло преодолеть.

Наконец я разглядел впереди что-то похожее на поляну, а чуть позже и блеск воды за деревьями. Озеро лежало в низине, примерно в четверти мили, и к нему вела извилистая тропа через склон. Я вспотел и запыхался. Мне казалось, что идти вниз легче, чем в гору, но не тут-то было. Каждый шаг к озеру сопровождался взрывом боли в костях голеней. В конце концов я снова закурил и окинул взглядом Литтл-Краммок - длинное узкое озеро с излучиной в северном конце. Достав из ранца карту Ллойда, я увидел, что вдоль южного берега идет тропа, которая должна привести меня к хижине Дика Бернерса.

Более-менее отдышавшись, я подхватил свою ношу и двинулся по южному берегу. Тропа была в таком же плачевном состоянии, что и предыдущая; я дважды сбивался с неё и забрел в райский уголок, где была свалка использованных бритвенных лезвий. До чего же хорош наш северный край: помойку тут можно устроить где угодно, разве что одни места доступнее, чем другие. Потом мне вспомнились газетные статьи о загрязнении рек и ртути в снулой рыбе, и я подумал, что отношение к свалкам старых бритвенных лезвий всецело зависит от точки зрения. Однажды Ллойд рассказывал, что в парке до сих пор работают лесорубы, и сокрушался по этому поводу. А Кипп ответил ему, что-де рубки ухода помогают содержать парк в первозданном, но пригодном для пользования виде. Не пойму, кому верить, Как бы там ни было, я снова вышел на тропу и шагал по ней ещё полтора часа, гордясь собой: ведь я сумел забраться в такую даль, ни разу не спросив дорогу у полицейского. Ноги приноровились обходить корневища и норки мелких зверьков. Казалось, они взяли на себя заботу о безопасном для лодыжек продвижении вперед, и я смог обратиться мыслями к гораздо более важным вопросам.

Впрочем, более важный вопрос был всего один: за каким чертом мне вообще сдалась эта хижина Бернерса? Вполне возможно, что Пэттен сейчас уже мертв или катит к границе. Да и что я рассчитываю найти в жилище Дика? Неужели какое-то звено в цепи, ведущей к убийству? Я задавал себе все эти вопросы, но не мог дать на них удовлетворительных ответов, а посему просто шагал вперед, хотя уже начал подозревать, что, по сути дела, топчусь на месте, потому что пейзаж слева и справа был явно знакомый. Передозировка природных красот пагубна для жителя большого города. Я чувствовал, что блевану, если увижу ещё одну пару выпученных оленьих глаз или хитрого бурундука на шляпке гриба-трутовика. В здешних декорациях безошибочно угадывалась рука Уолта Диснея. Вдоль тропинки бежала какая-то птица, сопровождаемая суетливым выводком из восьми птенцов. Все это я уже видел в "Бемби" Не хватало только музыкального сопровождения да старой совы, настроенной на философский лад.