Смерть выходит в свет - [38]

- А как насчет других мест?

- Да ради бога. Он боялся соваться на то озеро и в его окрестности, а больше никуда. Я никогда не слышал, чтобы он хоть раз ездил на Литтл-Краммок.

- Вы знаете, в чем именно заключается это суеверие? Может, оно как-то связано с местными обычаями?

- Ну... Эней рассказывал, что слышал гром...

- Это мне известно. Вы знакомы хоть с одним человеком, разделявшим его страхи?

- Нет. Да и от Энея мало что можно было услышать. Он вообще не отличался словоохотливостью.

- И вы повздорили из-за этого суеверия?

- Ну, можно сказать и так. Но Гарри Гловер предпочитает называть это полемикой, потому что такое слово придает значимости его особе. Он считает меня главным подозреваемым. Вот бы посмеялся мой братец, узнай он об этом. Гловер и понятия не имеет, что здесь произошло.

- Давайте вернемся к вашему спору.

- Что ж, давайте. Как я уже сказал, дело было в том, что Эней не хотел вести Ллойда Пирси на Литтл-Краммок. А я ему ответил, что он - просто темный человек и тупица. И что из-за него всех нас считают такими. Он не стал мне противоречить. Самым грозным оружием Энея было молчание. Никто не владел этим оружием лучше, чем он.

- А раньше вам случалось спорить на эту тему?

- Раз в год или каждые два года Эней под разными предлогами отказывался ехать туда, и я устраивал ему головомойку. Он был бедным человеком и не мог оставить свое поприще проводника. Тогда я попытался растолковать ему, какая связь между громом и молнией, объяснить, что гром это проиводимый молнией звук и что его вполне можно услышать, не видя самого разряда. Рассказал ему о разнице между скоростью света и скоростью звука. Но мои усилия канули втуне.

- Как вы расстались?

- Как обычно. Он был молчалив, задумчив, возможно, под хмельком. Немного петушился, но вполне мог владеть собой.

- "Ну, я тебе покажу", да?

- Может быть. Он частенько из кожи вон лез, чтобы доказать свою правоту и совал доказательства мне под нос. Помню, как-то раз я сказал, что в одной из здешних речек нет щук, а спустя неделю нашел на полу дома зеленый мешок для мусора, а в нем - щуку. Эней и словом не обмолвился. Просто пошел и поймал рыбину.

- А вы сами когда-нибудь бывали на озере Литтл-Кураммок?

- Мне некогда. Я чуть ли не круглый год проверяю тетрадки.

- Я не имею в виду недавнее время. Может, в недалеком прошлом?

- Нет. Я бы заблудился. Походы - не моя стихия.

- Мэгги Маккорд говорит, что вы знаете здешние леса.

- У Мэгги слишком романтический взгляд на индейцев. Она думает, что все мы сошли со страниц книжек Фенимора Купера.

Мы обменялись улыбками, и я попытался вспомнить, что же написал Купер: "Последний из могикан" или "Песнь о Гайавате".

- Но вы умеете плавать на каноэ?

Гектор кивнул.

- И в парке вряд ли можно заблудиться или сгинуть в медвежьей пасти, верно?

- Мои восьмиклассники прекрасно ориентируются здесь.

Похоже, разговор был окончен. Но по пути к двери мне пришло в голову задать ещё один вопрос.

- А в четверг вечером, когда вы виделись с Энеем во флигеле или в его лагере, не упоминал ли он о чем-либо таком, что было бы как-то связано с вашим спором и его суеверием?

- Ничего такого он не говорил. Но у него было странное выражение лица.

- Что за выражение?

- Эта мина появлялась всякий раз, когда он выигрывал или выпутывался из какой-нибудь передряги. Можете назвать это выражением горделивым. Или умиротворенным. Не знаю, как его описать.

Я сказал Гектору, что он мне здорово помог. Мы снова обменялись рукопожатием. Он поведал мне о подготовке к похоронам, и я снова выразил свои соболезнования, после чего спустился по покрытым линолеумом ступеням в освещенную бордовой люстрой прихожую, где уже ждала миссис Крамер, готовая выпроводить меня из дома.

12.

До усадьбы я доехал в кабине какого-то лесовоза. Водитель оказался двоюродным братом приятеля сестры Бонни, официантки из "Синей луны". Первую половину пути мы молча тряслись на ухабах. Обозревая мир из кабины лесовоза, чувствуешь себя героем вестерна и королем шоссе - все разом. Но потом мы принялись сплетничать, будто кумушки в кафе. Вскоре у меня голова пошла кругом от обилия сведений о династических браках владельцев различных лесозаготовительных компаний и о местничковом кумовстве, из-за которого в провинции Онтарио вовсю творились темные дела. Полупьяный от всех этих познаний, я проскользнул в свою хижину, не встретив по пути никого, кроме одного из отпрысков Киппа, который сидел на причале, завернувшись в полотенце.

Выудив из кармана вторых брюк ключи от машины, я вышел на пыльную автостоянку, чтобы прогреть мотор. Я сел за руль и тут вспомнил, что обещал себе искупаться в озере. В машине было жарче, чем в парной бане.

Возвращаясь в хижину и все ещё дрожа после путешествия на лесовозе, я поравнялся с мотелем и услышал голоса. Разговор велся на повышенных тонах. Я стал как вкопанный. Хай поднялся в комнате Уэстморленда. Я не успел спрятаться. Джордж Маккорд кубарем скатился с крыльца. Дез Уэстморленд едва ли не сидел на нем верхом.

- ... и не суйтесь сюда больше! Появитесь ещё раз, и я вывихну вам другую руку тоже. Прочь! Прочь отсюда!