Смерть в театре - [112]

— Боже мой, Шанс!

— И решительно никаких следов, так что мне было даже неудобно вызывать капитана Полхэма.

Закрыв рот рукой и сдерживая навертывающиеся на глаза слезы, Люси сказала:

— Но кто же меня до такой степени ненавидит, Шанс?

— Когда-нибудь мы это узнаем,— сказал он спокойно.— Просто я хотел вас предупредить, чтобы вы были готовы в дальнейшем к таким выходкам...

— Шанс, мне кажется, я уже не в состоянии что-либо вынести...

Она дрожала.

— Да, я должен еще сказать, что сюда приезжал ваш отец. Он нанял частного детектива, чтобы тот распутал это дело и отыскал автора анонимных писем. Как мне показалось, он боится, чтобы неизвестный не зашел слишком далеко в своей ненависти. Но, к сожалению, детектив что-то не внушает особого доверия... Боюсь, Люси, я разговаривал не слишком любезно с вашим отцом, да и с вами. Я безумно устал. Так вот, если вы заметите, что за вами неотступно ходит низенький толстяк, не пугайтесь: это и есть телохранитель, приставленный к вам советником. Ну,—: он похлопал ее дружески по плечу,— мужайтесь. Идите вместе со всеми домой. До похорон миссис Тауэрс никаких репетиций не будет. И не слишком-то переживайте по поводу всего остального...

— Обещайте, если появятся новости, сразу же предупредить меня!

— Охотно обещаю.

Как только Шанс остался один, он позвонил мисс Дженсон, предупредив ее, что собирается поспать и просит никого, кроме капитана Полхэма, к нему не пускать. Для капитана же его должны немедленно разбудить.

Шанс с наслаждением вытянулся на кровати в своей спальне с кондиционированным воздухом и закрыл глаза. Он их открыл почти сразу же, когда услышал громкий звонок у дверей. Часы показывали без четверти пять.

Выходило, он проспал три часа.

Шанс поднялся, нажал на кнопку, которая автоматически открывала входную дверь внизу, подумав, что это Шерри, которая пришла немного раньше обеденного времени. Затем он прошел в ванную, освежил лицо и причесался. Когда он вошел в комнату, лифт уже был наверху, но поднялась в нем вовсе не Шерри, а капитан Полхэм.

Полхэм был так же измучен, как Шанс, пока тот не выспался.

Капитан молча вошел в комнату и буквально упал в большое кресло.

— Опять новости, мистер Темпест!

— Совершенно верно. Я пытался вас разыскать по поводу той гадости, которая была здесь совершена. Возможно, вы еще не знаете?

Полхэм поднял руку, прерывая своего собеседника:

— Прошу прощения, сначала мои новости. Около часа дня на набережной возле 47-й авеню шел человек. Внезапно он упал. Не в воду, потому что в том месте на причале стоял буксир. Так вот, человек упал на палубу этого буксира примерно с пятнадцатифутовой высоты, но уже мертвым и изувеченным до неузнаваемости. Тело было доставлено в морг, чтобы произвести вскрытие и установить личность убитого. Врач определил несколько переломов черепа, каждый из которых мог быть смертельным. Среди них — проникающее ранение глаза, точнее, глаз у человека был выколот, да так, что при этом был поврежден мозг. Причина неясна. Трудно представить, чтобы, падая, он мог наткнуться на какое-то острие. Все это случилось не в моем районе. Как полагается, первым делом попытались установить личность неизвестного, для этого сняли отпечатки пальцев и отправили их в архив в отдел идентификации. Да будет вам известно, что там хранятся отпечатки пальцев не только преступников, но и военных, работников спецслужб и так далее. Его отпечатки нашли в отделе военнослужащих.

Полхэм взглянул на Шанса:

— Знаете что, выпейте-ка что-нибудь сначала. И присядьте.

— Значит, я знаю этого человека?

— Имя убитого — Рекс Хандлей!

— То есть как это? Рекс Хандлей? Но это невозможно! Он погиб двадцать лет назад...

— Как видно, одно не исключает другого. Но это еще не все, слушайте дальше. По ходу дела обнаружились связи с тем происшествием в театре, которое расследую сейчас я. Меня вызвали. Я отправился в морг и узнал в убитом Лея Кинга, которого вы называли Хемингуэем.

Шанс взглянул на Полхэма, а потом, схватившись двумя руками за голову, пошел к бару. 

Ч А С Т Ь П Я Т А Я

Глава I

Хемингуэй!

Удар, нанесенный сообщением Полхэма, был не из тех, на который можно было бы сразу правильно отреагировать. Ночной сторож театра, бородатый Хемингуэй, является человеком, которого оплакивают как убитого его жена, единственный сын и старичок-дядя, заменивший ему отца?

Налив стакан «Бурбона» дрожащими и непослушными руками и залпом выпив его, Шанс снова обрел способность соображать. И сразу же возникло множество противоречивых вопросов.

Его жена? Но могла ли Люси быть его женой, раз уже три года он работал в театре, ежедневно встречался с ней, разговаривал, выполнял ее поручения? Не далее как сегодня утром она сказала о нем: «Кто знает, что он думает обо мне?», имея в виду, что она могла, сама того не зная, обидеть его или задеть его уязвимые места...

Шанс повернулся к Полхэму и протянул ему бутылку, но капитан отказался, покачав головой:

—- Мне еще предстоит уйма работы, особенно учитывая тот оборот, который сейчас приобрело дело. Если же я выпью, то сразу усну. Я бы вас попросил, если эго несложно, чашку черного кофе или крепкого чая.