Смерть в стране грез - [8]

Кое-как справившись с приступом тошноты, Дор вернулась к записи. Она включила ускоренное воспроизведение, чтобы побыстрее проскочить кровавый эпизод, но кадры так быстро сменяли друг друга, что вся сцена приобрела еще более отвратительный и зловещий вид. Но лишь только Дор вернулась к нормальному режиму воспроизведения, как ужасная тварь и кровь, которая только что заливала экран, бесследно исчезли.

Дор была озадачена. Она включила обратную перемотку и еще раз просмотрела этот эпизод, но уже в замедленном режиме. Да, она не ошиблась — кровь и убийца исчезли внезапно. Это было вызвано не затемнением или рассеиванием кадра с постепенным наплывом последующего изображения (насколько ей было известно, этим приемом, стремясь добиться драматического эффекта, частенько злоупотребляли студенты операторских курсов), а неожиданным сбоем в аппаратуре или намеренным отключением камеры. При такой внезапной смене сцен зритель часто испытывал настоящий шок, и Дор подозревала, что кто-то специально смонтировал запись подобным образом в расчете на то, что зритель испытает приступ тошноты и головокружения или даже упадет в обморок. Кстати, это могло привести даже к летальному исходу. Если в этот момент зритель будет находиться в комнате один.

«Или не один, а с каким-нибудь психом, который, вдохновленный кровавой сценой, перережет ему глотку», — подумала Дор, потирая пальцем лоб.

Она вернулась к началу эпизода и повторно просмотрела его в замедленном режиме, пытаясь понять, почему тварь и кровь внезапно исчезли, а распростертый на набережной Шанти остался в кадре.

Из справочной информации она узнала, что именно в этот момент' регистрация основных показателей состояния Шанти и юноши прекратилась.

Дор отключила паузу и продолжила просмотр записи. Шанти Лав сел и принялся ощупывать шею тонкими пальцами. Они деловито скользили по рваным краям раны, натягивая и разглаживая свисающие лоскуты кожи; при этом андрогин досадливо хмурился. Увидев, как Шанти пытается что-то сделать со своей раной, Дор поймала себя на мысли, что теперь его можно считать кем угодно, но только не человеком и даже не виртуальным двойником погибшего юноши.

Она мрачно смотрела на экран. Кем он стал теперь: обезличенным виртуальным персонажем-роботом или виртуальным «я» убийцы?

Дор выключила запись. Она решила прежде поговорить с персоналом — живыми, настоящими людьми из плоти и крови, существование которых не вызывало сомнений, а уж потом досмотреть до конца приключения манекена, порожденного фантазией погибшего юноши, желающего и после смерти убедить всех в том, что он продолжает бродить по городу, которого на самом деле нет.

Глава 4

Крошечный кабинет стал, казалось, еще меньше, после того как туда втиснулся Майлз Мэнк, занявший своей тушей львиную долю пространства. Правда, очень скоро выяснилось, что словоохотливый толстяк ничем не может помочь следствию, но когда Дор решила избавиться от него, сделать это ей удалось далеко не сразу. Она уже не раз порывалась выставить его за дверь, но Мэнк ловко менял тему, подбрасывая ей новую, полезную, на первый взгляд, информацию, которая на самом деле ничего не стоила и была его очередным фантастическим предположением, выдуманным исключительно затем, чтобы поболтать с Дор. Ей удалось отделаться от Мэнка, лишь убедив его в том, что он окажет неоценимую услугу следствию, если поможет Тальяферро разобраться с клиентами. Когда он ушел, она закрыла глаза и помолилась, чтобы напарник не прислал Мэнка обратно под каким-нибудь иным предлогом. Неспокойные, бегающие глазки «инструктора по техническим вопросам» вызывали у Дор неприятное чувство, у нее не было никакого желания встречаться с ним вновь.

Следующим в кабинет вошел русоволосый паренек, приблизительно тех лет, что и погибший, который назвался Тимом Меццером. У него был отрешенный взгляд человека, занятого углубленным самосозерцанием или решением проблем космического масштаба. Такой взгляд Дор часто замечала у наркоманов, недавно вышедших из клиники. Считалось, что очищение крови — самый быстрый способ избавиться от дорогостоящей и пагубной привычки; на самом же деле после такого ускоренного лечения рецидивы являются, скорее, не исключением, а правилом.

– Сколько времени ты работаешь в компании? — спросила Дор.

– Три дня, — со скукой ответил парень и замолчал.

– Какие у тебя обязанности? — продолжила Дор, поняв, что ей придется вытягивать из него каждое слово.

– О, я важная шишка… — протянул он, нисколько не скрывая, что этот разговор навевает на него смертную тоску. — Занимаюсь тем, что после сеансов привожу в порядок вонючие костюмы, чищу их, отмываю… — Он положил локти на стол и подался вперед. — Скажи честно, ведь ты была бы не прочь поменяться со мной местами, а? Твоя работа, сдается мне, у тебя тоже в печенках сидит. Сдохнуть можно. Тебя от нее не тошнит?

– Иногда, — уклончиво ответила Дор, не уловив в его голосе насмешки. Она подозревала, что он говорит вполне искренне. — Ты знал парня, которого убили?

– Не-а. Как его звали-то?

– Шанти Лав.

– Хм, неплохой лейбак, — проворчал Тим. — Должно быть, этот парень голову себе сломал, прежде чем придумал такое, или же заплатил кому-то большие бабки. Звучит немного с претензией, но в целом вполне клево.