Смерть в наследство - [53]

Он нашел нужный кирпич, ничем не отличавшийся от всех остальных.

— Надо сильно надавить. Ну-ка, попробуй. Дедушка отодвинулся в сторону, давая ей возможность подойти. Ника нажала на нужный кирпич, он не поддавался. Она сделала полшага назад и уперлась в кирпич двумя руками, навалившись на него всем телом. Раздался щелчок, кирпич немного ушел в стену и вернулся в исходную позицию.

Несколько секунд ничего не происходило, и вдруг стена дрогнула и часть кирпичей выступила из общей стройной конструкции на несколько сантиметров.

Дедушка Олег толкнул и открыл дверь в маленькую, не больше шести метров, совсем темную комнату, с низким потолком, бетонными стенами. В центре, примерно в полуметровом бетонном уступе, стоял деревянный ящик, похожий на те, в которых перевозят оружие, с двумя прибитыми по бокам перекладинами, вместо ручек.

Невзирая на кромешную тьму, Вероника видела очертания предметов очень четко. Наверное, эта комната когда-то была частью какого-то подземного сооружения. Кто его знает, что таит в себе подземная Москва.

Олег-Игорь подошел к ящику и встал перед ним, лицом к двери, и Ника последовала за ним, с интересом рассматривая цифровой диск от старого телефона, приделанный к крышке ящика.

— Запоминай: надо последовательно набрать 3, 1,9, 7, 0, 3, иначе, если открыть крышку, ящик взорвется, вместе с людьми, находящимися рядом. Поднять его могут только два человека, но, если ящик поднимут, не набрав код или набрав его неправильно, он тоже взорвется.

— И что там внутри?

— То, что вы ищете, но мы сейчас открывать его не станем, когда найдете, тогда и посмотрите.

— А где мы находимся? Этот подвал, где он?

— А это пусть твой мужчина сообразит! — озорно усмехнулся дедушка Олег.

— Какой такой мой мужчина? — смутившись и изобразив удивление, спросила Ника.

— Кнуров Сергей Викторович, ты же знаешь, что он твой, что ж боишься-то признаться себе? Ни у нас в роду, ни у Сонечки трусов не водилось, не стоит и начинать! — попенял ей Олег.

— Почему ты не хочешь сказать, где именно находится это место? — уходя от темы, спросила Ника.

— Я бы и хотел объяснить — и мне спокойнее, и вас обезопасить, — да не могу. Раньше нельзя было отдавать — документы бы в грязные руки попали, и золото растащили бы по карманам да по заграницам. А сейчас точно знаю, что бумаги в надежные руки попадут и слитки туда, где им и положено быть. Значит, время пришло, да и поторопили вас алчные. У золота свой характер, своя сила, и она притягивает как хороших людей, так и плохих, плохих чаще. — Он вздохнул и развел руками: — Вы сейчас решаете не одну задачу, а несколько, все они важные, и решить их должны сами, и найти это добро должны вы сами.

— А что написано в письме, которое у Агриппины?

— Это я могу сказать и обязан, но давай возвращаться. По дороге поговорим.

Закрывая за собой все двери, они вышли из подвала, и Вероника так и не увидела и не поняла, где они находятся и куда идут.

— В письме том написано, — рассказывал Олег. — «Здравствуй Василий! Если ты читаешь это письмо, значит, меня уже нет, а тебя все-таки побеспокоили. Возвращайся в Москву, здесь, кроме этого письма, ничего нет. Отдай этим людям письмо и объясни, что все, что они ищут, находится в одном и том же месте с сорок шестого года. Это хорошее место, надежный старый дом, на красивой улице, имевший к моей жизни отношение. Уж коль лихие люди тебя, Вася, нашли, то пусть дальше сами ищут, какие дома в Москве имели значение в моей жизни, а тебя отпустят, потому что ни ты, ни они не знаете, что именно там хранится, об этом знал только я. Прощай, мой друг». И приписка про подвал, номер кирпича и код.

— Зачем все так запутано, дедушка?

— Я хотел обезопасить Васю и вас, девочек. А раз уж он ничего не знает, так какой с него спрос, да и отдавать эти ценности злым людям не хотелось. Поводить, поводить, а Вася умный, смог бы придумать, кому и как сообщить про кладоискателей ретивых.

— А если бы сам дедушка стал искать?

— Вася нашел бы и все понял.

Ника заметила, что фигура Олега становится какой-то размытой, нечеткой.

— Подожди, не уходи! — заторопилась она. — Как там мама, папа, бабушки?

— Хорошо, внученька, мы все ушли в свой час, не раньше и не позже, и у нас действительно все хорошо.

— И мама с папой в свой час? — не поверила она.

— Да, и они тоже. — Он улыбнулся ей той светлой улыбкой, от которой озарялись его глаза, и Ника сразу успокоилась.

— Ты, Никуша, передай Васечке, моему единственному товарищу, привет от меня и от нас всех да скажи, чтобы не торопился к нам. Он мужик здоровый, поживет еще, да и дел у него много.

— Каких дел? — спросила Вероника, и две тяжелых горячих слезы скатились по ее щекам. Она видела, что он становится все более прозрачным, словно растворялся.

— Как каких? — засмеялся Олег. — Где ж правнукам расти, как не в доме, под его присмотром? Для кого ж мы его строили? А ты, Никуша, бояться бросай, а то страхом счастье отгонишь!

— Я тебя люблю, дедушка Олег! — улыбаясь сквозь слезы, сказала она.

— Я тебя тоже люблю, мы все тебя любим! Отпусти грусть, милая, не рви болью сердце, мы все за тобой приглядываем. — И он коснулся прозрачной ладонью ее головы, погладил легким, как ветерок, движением.