Смерть в медовый месяц - [6]

Впереди, справа, показался мотель. Он притормозил, свернул на подъездную дорожку. Бросил на Джилл короткий взгляд. Решительно сжатые губы. Сухие, ясные глаза.

— Должно хватить, — ответила она.

— Как же я ненавижу понедельники, — барменша-официантка в закусочной тяжело вздохнула. — Готова работать в любой другой день, но только не в понедельник. Ну да ладно. Кофе?

— Один черный, один с молоком, — ответил он.

У стойки сидели трое, два шофера-дальнобойщика, один, несомненно, фермер. Официантка налила две чашки, и он отнес их к столику. Несколько капель из ее чашки выплеснулось на блюдце. Он взял бумажную салфетку, вытер блюдце. Джилл положила в чашку ложку сахара, он — нет.

Когда подошла официантка, он заказал гренок и порцию сосисок. Джилл — горячую булочку, но таковых в закусочной не оказалось. Официантка сказала, что их подвезут к половине десятого. Тогда Джилл попросила гренок с сыром и осилила половину.

Он расстелил на столе карту, карандашом намечая маршрут. Она пила кофе, оглядывая зал. Когда он закончил, ее чашка опустела. Он поднял голову.

— Сейчас мы на Пятьсот девяностой дороге. Доедем до Форда, это почти на границе штата и свернем на Девяносто седьмую, Через пять миль, в Барривилле, повернем на Пятьдесят пятую. Ока приведет нас в Уайт-Лейк. Далее поедем по Семнадцатой до Монтиселло. А уж оттуда до Нью-Йорка рукой подать.

— Никогда не слышала об этих городах.

— Ну уж Монтиселло ты должна знать.

— Я про остальные.

Он отлил кофе, сверил свои часы с электрическими, что висели на стене.

— Без двадцати восемь.

— Пора ехать?

— Есть еще несколько минут, — он встал. — Я выпью еще кофе. А ты?

— Составлю тебе компанию.

Дэвид отнес две чашки к стойке. Официантка по-прежнему жаловалась одному из дальнобойщиков на понедельники. Полная женщина с жидкими волосами соблаговолила заметить Дэйва, налила ему кофе в две чистые чашки. С ними он вернулся к столику.

Они проехали небольшой городок, дорожный знак разрешил увеличить скорость. Он вдавил в пол педаль газа. Облака, утром затянувшие небо, уже рассеялись. Ярко светило солнце.

— Это Форстин, — Джилл заглянула в карту. — До Уайт-Лейк три мили.

— А что там?

— Поворачиваем направо, на дорогу Семнадцать-бэ.

Он кивнул. По пути они говорили только о маршруте и состоянии дороги, по которой ехали. Карта с его карандашными пометками лежала у нее на коленях, Джилл подсказывала, где ему сбавить скорость, перейти в другой ряд, повернуть. Но в основном в машине царила тишина. Не потому, что между ними встала стена или им было нечего сказать друг другу. Говорить о пустяках — не поворачивался язык, о серьезном — слова пока давались с трудом.

Ночь они провели в мотеле «Хиллкрест-Мэйнор». В номере стояла двуспальная кровать. Чемоданы Дэйв и Джил оставили в машине, он расписался в регистрационной книге, они прошли в номер, разделись при свете, выключили его, легли на большую кровать. Она — ближе к окну, он — к двери. Он ждал и она придвинулась к нему, поцеловала в щеку. А потом вернулась на свою половину. Он спросил, сможет ли она заснуть, и она ответила, что да. Через пятнадцать минут Дэйв услышал ее ритмичное дыхание и понял, что она спит.

К нему же сон не шел. Избитое тело требовало отдыха, да вот рассудок не желал спать. Стоило ему расслабиться, как возвращались воспоминания, заставляя учащенно биться сердце. Время от времени он вставал, садился на стул у окна, выкуривал сигарету, ложился вновь.

Около четырех утра он все-таки задремал. Без четверти шесть услышал всхлипывания и мгновенно проснулся. Она лежала на спине с закрытыми глазами и плакала во сне. Дэйв ее разбудил, успокоил, сказал, что все будет хорошо. Несколько минут спустя она заснула, а он встал и оделся…

Он заговорил, глядя перед собой.

— В Монтиселло ты должна зайти к врачу.

— Нет.

— Почему нет?

Дэйв посмотрел на нее. Она прикусила нижнюю губу.

— Не хочу, чтобы кто-то прикасался ко мне. Сейчас. Осматривал меня.

— В этом вся причина?

— Просто не хочу. И потом, если врач что-то заметит, разве он не должен об этом сообщить в полицию? Как об огнестрельной ране?

— Не знаю. Но, если они причинили тебе вред…

— Ничего они мне не сделали. Я хочу сказать, травм нет. Я проверяла. Ни разрывов, ни царапин, — ее голос, до того бесцветный, ожил. — Дэйв, до чего же глупы эти полицейские.

— С чего ты взяла?

— Я про их версию. Увидев, что в коттедже Кэрролле все перевернуто вверх дном, они решили, что Кэрролл сопротивлялся убийцам, которые в конце концов выволокли его на улицу и там пристрелили.

— Я как-то не думал об этом. Они так решили?

— Они говорили об этом, до того, как ты вышел из ванной. Дэйв, они не причинили мне вреда. К врачу обращаться не обязательно.

— Ну…

— И особой боли не было. Доктор, к которому я ходила до кашей свадьбы…

Дэйв ждал.

— Он научил меня кое-каким упражнениям. Чтобы облегчить нам… — Джилл замолчала. Дэйв ждал, наконец, она сумела продолжить: —… окончательное оформление наших брачных отношений.

Он не отрывал глаз от дороги, бросил «форд» влево, обогнал пикап, вновь вернулся на правую полосу. Посмотрел на лежащие на руле руки. Костяшки пальцев побелели. Сдвинул руки ниже, чтобы она этого не увидела.