Смерть в кредит - [32]
Бабушке было не особенно смешно, но ей хотелось развлечь меня… У нас дома было невесело… Она это понимала… Это было недорогое удовольствие… Мы постояли еще немного… Когда игра закончилась и мы расстались со старичками, было уже совсем темно…
Домики Каролины находились за Бургиньонн… за долиной Марэше… которая тогда простиралась до самых Ашэр…
Чтобы не провалиться в грязь и не утонуть в черноземе, мы шли по дощечкам… Нужно было соблюдать осторожность, чтобы не повредить теплицы… длинные ряды саженцев… Я все еще хихикал, идя позади Бабушки… Балансируя, вспоминал удачные шутки… «Тебе действительно было весело? — спрашивала Бабушка. — Скажи, Фердинанд».
Мне не нравились такие вопросы. Я сразу замыкался… Излишняя откровенность приносит только неприятности.
Наконец мы дошли до «Веселой» улицы. Настоящая работа начиналась здесь. Взимание платы никогда не обходилось без драм… и протестов жильцов. Сначала они нас изводили, а под конец отдавали только часть денег… Никогда полностью… Они защищались с остервенением… Всегда мы являлись не вовремя. Пререканиям не было конца… Они начинали орать по любому поводу, задолго до того, как Бабушка к ним обращалась… Уборные у них больше не работали… Жалобы раздавались беспрерывно… изо всех окон хибары… Они требовали, чтобы их починили… И немедленно!.. Они опасались, что с них собираются содрать три шкуры… Вопили, что не хотят ничего слышать про расписки… Не желают даже на них смотреть… Нечистоты из плотно закрытого резервуара растекались до самой улицы… Зимой его сковывал лед, и он при малейшем прикосновении трескался… Как правило, это обходилось в восемьдесят франков… Эти подлюги все изгадили!.. Таким образом они брали своеобразный реванш… И еще они делали детей… Каждый раз у них появлялись новые… Одежды на всех не хватало. Некоторые ходили уже нагишом… Спать их укладывали в шкафу…
Самые нетрезвые и грязные из жильцов и вовсе держали нас за недоумков… Они с интересом наблюдали, как мы стараемся привести все в порядок. Даже спускались с нами в подвал… Когда мы отправлялись за палкой, которой прочищали канализационные трубы… Но шутки в сторону… Бабушка большими булавками высоко подкалывала свои юбки, оставляя только короткую рубашку. А потом начинала действовать… Нам требовалось много горячей воды. Ее приносили в кувшине от сапожника напротив. Жильцы не дали бы ее ни за какие деньги. Каролина копалась в глубине резервуара с нечистотами. Она решительно пихала туда трость, прочищала забитые отверстия. Одной трости было недостаточно. Она погружала туда обе руки, жильцы приходили вместе с детьми, чтобы посмотреть, как вытаскивают их дерьмо, а затем мусор… и тряпки… Они нарочно забивали трубы… Каролина была не брезглива, эта женщина ничего не боялась…
Жильцы понимали: раз она пришла, все будет прочищено… Они ценили ее старания… Они не хотели оставаться в стороне… Кончалось тем, что они нам помогали… Затем предлагали промочить горло… Бабушка пила с ними… Она не была злопамятна… Все поздравляли друг друга с Новым годом… от всего сердца… и вполне искренне… Неважно, что нужно было отдавать деньги… Это были не мелочные люди… Если бы она вдруг решила их выгнать, они успели бы отомстить еще до того, как покинут свою конуру… Они бы все окончательно порушили… Два дома уже были в проломах… Всякий раз мы пытались их заткнуть… Все было напрасно… Они делали их постоянно… Мы специально привозили замазку… Трубы, антресоли, стены и пол напоминали какие-то подштопанные лохмотья… Но больше всего доставалось горшку в уборной… Он был весь измят по краям… Бабушка не могла сдержать слез, когда видела его… Решетка ограды тоже была в ужасном состоянии. Наполовину сплющенная… Можно было подумать, что это солодковый корень… Однажды к ним определили очень добродушную старую консьержку… Она не продержалась и восьми дней… Бедная старушка в ужасе сбежала… Не прошло и недели, как двое жильцов попытались ее задушить… в постели… из-за каких-то половиков…
Домики, о которых я рассказываю, все еще там. Изменилось только название улицы: она стала не «Веселой», а «Гнилой»… В соответствии со вкусами…
Сменилось множество жильцов, одиноких, семейных, целые поколения… Они продолжали дырявить стены, разводить крыс, мышей, клопов и мокриц… Дыры уже никто не заделывал… Все это перешло к дяде Эдуарду. Дома постепенно стали напоминать решето… Никто больше не платил за квартиру… Жильцы состарились и устали от бесконечных споров… Мой дядя, естественно, тоже… Даже уборные им надоели… Их больше не ломали. Их просто не было. Там устроили кладовые. Сложили туда свои тачки, лейки и уголь… Теперь точно даже не известно, кто живет в этих домах… Они подлежат сносу… и скоро исчезнут… По-моему, сейчас там проживает четыре семьи… А может, и много больше… Кажется, это португальцы…
Никто больше не пытается поддерживать порядок. Бабушка так старалась, но все напрасно… В сущности, это и подорвало окончательно ее здоровье… Она чуть дольше обычного возилась сперва в холодной воде, а потом в горячей… В январе, на сильном ветру, законопачивая паклей насос и размораживая краны.
Роман «Путешествие на край ночи» (1932) — одно из ключевых произведений французской литературы XX в., обладающих зарядом огромной эмоциональной силы. Это бурлескная и горькая исповедь прошедшего сквозь «всеобщее свинство» Первой мировой войны и разуверившегося в жизни интеллигента.
Перед вами первое издание на русском языке романа «Ригодон» классика французской литературы, одного из самых эксцентричных писателей XX века Л.-Ф. Селина (1894–1961). Как и все другие книги автора, они автобиографичны.По обожженной войной Европе скитаются четверо: сам Селин, его жена Лили, друг Ле Виган и кот Бебер, ставший самым знаменитым котом во французской литературе. Это главные действующие лица, все остальные – эпизодические персонажи: генералы без армий, начальники разбомбленных вокзалов, жители разрушенных немецких городов и деревень, беженцы, потерянные родителями дети, животные, огромное и скорбное шествие живых и мертвых, и все они – вместе с Селином – свидетели Апокалипсиса, где писатель, по его признанию, «и есть хроникер спектаклей Всемирного Театра Гиньолей».
Перед вами первое издание на русском языке романа «Север» классика французской литературы, одного из самых эксцентричных писателей XX века Л.-Ф. Селина (1894–1961). Как и все другие книги автора, они автобиографичны.По обожженной войной Европе скитаются четверо: сам Селин, его жена Лили, друг Ле Виган и кот Бебер, ставший самым знаменитым котом во французской литературе. Это главные действующие лица, все остальные – эпизодические персонажи: генералы без армий, начальники разбомбленных вокзалов, жители разрушенных немецких городов и деревень, беженцы, потерянные родителями дети, животные, огромное и скорбное шествие живых и мертвых, и все они – вместе с Селином – свидетели Апокалипсиса, где писатель, по его признанию, «и есть хроникер спектаклей Всемирного Театра Гиньолей».
Перед вами первое издание на русском языке романа классика французской литературы Луи-Фердинанда Селина (1894–1961) «Банда гиньолей». Это шокирующее произведение, как и большинство книг писателя, автобиографично.В центре романа — двадцатидвухлетний француз Фердинанд, успевший повоевать на фронтах Первой мировой войны, человек с исковерканными телом и душой. Волею судьбы он оказался в Лондоне среди проституток, сутенеров, лавочников. Его жизнь — это бег с препятствиями, победить которые невозможно, ибо он — одинокий бродяга, пребывающий в вечном конфликте с окружающим миром и самим собой.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Большой интерес для почитателей Л.-Ф. Селина (1894–1961) – классика французской литературы, одного из самых эксцентричных писателей XX века – представляет первое издание на русском языке романов «Феерия для другого раза…» и «Бойня».Это была история полкового обоза, которым в 1914 году командовал старший унтер-офицер. Около сотни человек с полковым имуществом, разношерстным вооружением, блуждают по дорогам, следуя наудачу за передвижениями своего полка. Вскоре отряд теряет связь с полком. И попадает в хаотический водоворот армии, вынужденной то наступать, то отступать в пылу сражения.
«В Верхней Швабии еще до сего дня стоят стены замка Гогенцоллернов, который некогда был самым величественным в стране. Он поднимается на круглой крутой горе, и с его отвесной высоты широко и далеко видна страна. Но так же далеко и даже еще много дальше, чем можно видеть отовсюду в стране этот замок, сделался страшен смелый род Цоллернов, и имена их знали и чтили во всех немецких землях. Много веков тому назад, когда, я думаю, порох еще не был изобретен, на этой твердыне жил один Цоллерн, который по своей натуре был очень странным человеком…».
«Полтораста лет тому назад, когда в России тяжелый труд самобытного дела заменялся легким и веселым трудом подражания, тогда и литература возникла у нас на тех же условиях, то есть на покорном перенесении на русскую почву, без вопроса и критики, иностранной литературной деятельности. Подражать легко, но для самостоятельного духа тяжело отказаться от самостоятельности и осудить себя на эту легкость, тяжело обречь все свои силы и таланты на наиболее удачное перенимание чужой наружности, чужих нравов и обычаев…».
«Новый замечательный роман г. Писемского не есть собственно, как знают теперь, вероятно, все русские читатели, история тысячи душ одной небольшой части нашего православного мира, столь хорошо известного автору, а история ложного исправителя нравов и гражданских злоупотреблений наших, поддельного государственного человека, г. Калиновича. Автор превосходных рассказов из народной и провинциальной нашей жизни покинул на время обычную почву своей деятельности, перенесся в круг высшего петербургского чиновничества, и с своим неизменным талантом воспроизведения лиц, крупных оригинальных характеров и явлений жизни попробовал кисть на сложном психическом анализе, на изображении тех искусственных, темных и противоположных элементов, из которых требованиями времени и обстоятельств вызываются люди, подобные Калиновичу…».
«Некогда жил в Индии один владелец кофейных плантаций, которому понадобилось расчистить землю в лесу для разведения кофейных деревьев. Он срубил все деревья, сжёг все поросли, но остались пни. Динамит дорог, а выжигать огнём долго. Счастливой срединой в деле корчевания является царь животных – слон. Он или вырывает пень клыками – если они есть у него, – или вытаскивает его с помощью верёвок. Поэтому плантатор стал нанимать слонов и поодиночке, и по двое, и по трое и принялся за дело…».
Григорий Петрович Данилевский (1829-1890) известен, главным образом, своими историческими романами «Мирович», «Княжна Тараканова». Но его перу принадлежит и множество очерков, описывающих быт его родной Харьковской губернии. Среди них отдельное место занимают «Четыре времени года украинской охоты», где от лица охотника-любителя рассказывается о природе, быте и народных верованиях Украины середины XIX века, о охотничьих приемах и уловках, о повадках дичи и народных суевериях. Произведение написано ярким, живым языком, и будет полезно и приятно не только любителям охоты...
Творчество Уильяма Сарояна хорошо известно в нашей стране. Его произведения не раз издавались на русском языке.В историю современной американской литературы Уильям Сароян (1908–1981) вошел как выдающийся мастер рассказа, соединивший в своей неподражаемой манере традиции А. Чехова и Шервуда Андерсона. Сароян не просто любит людей, он учит своих героев видеть за разнообразными человеческими недостатками светлое и доброе начало.