Смерть в кредит - [199]
Мы вытащили из шкафа постель… Раскладушка сильно скрипела… Она стала мне мала… Когда я попытался вытянуть ноги, я наткнулся на перекладину. Я бы предпочел лечь на полу… Мне положили еще и матрац… Я весь дрожал… Он закрыл меня одеялами… Но я продолжал трястись… Он навалил на меня целую кучу пальто… Все свои медвежьи шкуры… В шкафу их хватало!.. Но меня по-прежнему трясло… Я осмотрел стены комнаты… Она тоже сильно изменилась!.. Это была центральная комната, что с «Благовестом».
— Я больше не могу тебя кутать! А? Что скажешь, мой медвежонок? Не могу же я тебя задушить?.. Ты же сам видишь?.. Я тебя уже не вижу… Ну ладно! Будет еще черешневый ликер! Прозрачный!.. Сладкий! Ну ладно! Замечательный солдатик у меня вышел!.. Весь в одеялах… Ну ладно! Я готов рискнуть!.. А они мне устроят в Пассаже!.. О да! Дорогой мальчик! Сокровище мое!.. Я пущу в ход все свое красноречие!.. Погиб в расцвете сил! Пум! Кончено! О! ля! ля! Какое предательство! Мой император, зачем вы бросили их?.. Двор шумит!..
Мы вместе рассмеялись… Он отправился в свою комнату… И уже издалека сказал мне…
— Я оставляю дверь открытой!.. Если тебе что-нибудь понадобится, не стесняйся, зови!.. Ты ведь болен… Я сразу же приду!.. Если у тебя опять начнутся колики, ты сможешь найти туалет?.. По коридору, налево!.. Ты не заблудишься!.. Ночник на столике… Можешь его не задувать… А если тебя снова будет тошнить… Может быть, тебе нужен ночной горшок?..
— О! Нет, дядя… Я схожу в туалет…
— Хорошо! Но когда будешь вставать, накинь пальто! Возьми любое из кучи! В коридоре прохладно… Чего-чего, а пальто здесь хватает!
— Хорошо, дядя!..
ИСТОРИЧЕСКАЯ СПРАВКА К РОМАНУ «СМЕРТЬ В КРЕДИТ»
В романе «Смерть в кредит», как и в «Путешествии на край ночи», Селин умело комбинирует вымысел и подлинные факты своей биографии. При этом называя главного героя романа «Смерть в кредит» Фердинандом, Селин еще более четко и недвусмысленно указывает на то, что история, которую он рассказывает здесь, — его собственная. С первых же страниц становится ясно, что он сам жил в ту эпоху, когда разворачивается действие романа. Одновременно он преобразует в исторические элементы этапы творческого процесса, в ходе которого его рукопись превращается в изданную книгу, и здесь же присутствуют персонажи, так или иначе имевшие отношение к этому процессу.
ПРОЛОГ
В то время Селин жил на Монмартре, на улице Лепик, в тексте на это указывает история мадам Беранж, консьержки, которую собираются хоронить на улице Соль, то есть на кладбище Сен-Винсен. Работает он в муниципальном диспансере в пригороде Парижа Клиши, хотя в тексте романа речи об этом нет. Но зато есть упоминание о Порт Перейр, и сразу становится ясно, где расположено место его работы. Кроме того, под предлогом описания своего маршрута, он упоминает названия других парижских пригородов: Коломб, Аньер, мост Бине, Собачий остров, Гаренн, Рамп дю Пон (место в Курбвуа); пригороды, где работает Гюстэн и где они вместе с Фердинандом осматривают венерических больных, Селин либо называет настоящим именем (Шапель-Жонксьон), либо изменяет одну или несколько букв, но любой может понять, как это называется на самом деле (например Пурнев — сравните Курнев). С другой стороны, некоторые указания на ближайшие окрестности диспансера сразу дают понять читателю, особенно знающему пригород Клиши, где происходит действие, — например, упоминаются «кабельный завод», «улица Касс», и тут же вспоминаешь газовый завод и улицу Шасс.
Говоря о Мирей и о сплетнях, из-за которых герой может лишиться места в диспансере, вспомним реальные события из жизни Селина. Он пишет в письме к N в ноябре 1932 года: «Люди, которым я сделал много добра, женщины, которых я пытался вытащить из нищеты и из проституции и вернуть к нормальной жизни, со всех сторон поливают меня грязью, и из-за них меня могут уволить из диспансера».
Когда Селин писал «Смерть в кредит», он отдавал свою рукопись по частям машинистке, мадам К., которая жила в Сент-Уэне, как раз недалеко от Клиши. Потом она передавала напечатанный текст секретарю Селина Мари Канаваджиа, та сверяла текст с рукописью, решала с писателем все вопросы, потом вычитывала корректуру и вместе с издателем Деноэлем наблюдала за печатанием тома. За карикатурными фигурами Витрувихи и Делюмеля скрываются люди, непосредственно связанные с изданием книги. Имя «Делюмель» напоминает имя Деноэля, первого издателя Селина. Под Гюстэном Сабайо подразумевается кузен Селина, Жак Детуш, который, когда роман «Путешествие на край ночи» вышел из печати и стало известно подлинное имя Селина, сделал заявление для прессы, что это не он написал скандальный роман.
СЕМЬЯ
Что касается семьи, в которой проходит детство Фердинанда, все указывает на то, что Селин здесь очень близко придерживается своих реальных воспоминаний. Личность каждого члена семьи, то, чем он занимается, его социальная принадлежность, темперамент и чувства, которые они испытывают друг к другу, — всему этому можно найти документальное подтверждение. Бабушка Луи по материнской линии, Селина Гийу, действительно была очень энергичной женщиной, чуткой, но довольно замкнутой, и именно с ней у ребенка были самые близкие отношения. Не случайно ее имя он взял в качестве литературного псевдонима. Селина Гийу родилась в 1847 году, и в 1897 году, когда она стала жить вместе с семьей дочери, ей было пятьдесят лет, а Луи — три года. Она умерла 18 декабря 1904 года, когда мальчику было десять лет. В молодости Селина занималась шитьем, а ее муж чинил медную утварь, в торговлю она пришла позднее, когда устроилась продавщицей в галантерейный магазин, и только гораздо позже приобрела лавку «Старинные вещи, кружева, фарфор». На сохранившейся фотографии, запечатлевшей церемонию крещения Луи, прекрасно видно, что, несмотря на свой относительный финансовый успех, она осталась так же близка к народным корням. Если Селин и позаимствовал у кого-нибудь вкус к простонародному языку, к арго, то это, без сомнения, у нее. Потом бабушка прекратила заниматься торговлей и посвятила все свободное время внуку. Для мальчика с ней было связано все самое интересное и приятное: спектакли, чтение, экскурсии. Некоторые детали в романе изменены (магазин находился на улице Прованс, а не на улице Монторгей, Селина Гийу умерла в декабре, а не в середине января), но в основном нет даже повода сомневаться, что Селин здесь пишет
Роман «Путешествие на край ночи» (1932) — одно из ключевых произведений французской литературы XX в., обладающих зарядом огромной эмоциональной силы. Это бурлескная и горькая исповедь прошедшего сквозь «всеобщее свинство» Первой мировой войны и разуверившегося в жизни интеллигента.
Перед вами первое издание на русском языке романа «Ригодон» классика французской литературы, одного из самых эксцентричных писателей XX века Л.-Ф. Селина (1894–1961). Как и все другие книги автора, они автобиографичны.По обожженной войной Европе скитаются четверо: сам Селин, его жена Лили, друг Ле Виган и кот Бебер, ставший самым знаменитым котом во французской литературе. Это главные действующие лица, все остальные – эпизодические персонажи: генералы без армий, начальники разбомбленных вокзалов, жители разрушенных немецких городов и деревень, беженцы, потерянные родителями дети, животные, огромное и скорбное шествие живых и мертвых, и все они – вместе с Селином – свидетели Апокалипсиса, где писатель, по его признанию, «и есть хроникер спектаклей Всемирного Театра Гиньолей».
Перед вами первое издание на русском языке романа «Север» классика французской литературы, одного из самых эксцентричных писателей XX века Л.-Ф. Селина (1894–1961). Как и все другие книги автора, они автобиографичны.По обожженной войной Европе скитаются четверо: сам Селин, его жена Лили, друг Ле Виган и кот Бебер, ставший самым знаменитым котом во французской литературе. Это главные действующие лица, все остальные – эпизодические персонажи: генералы без армий, начальники разбомбленных вокзалов, жители разрушенных немецких городов и деревень, беженцы, потерянные родителями дети, животные, огромное и скорбное шествие живых и мертвых, и все они – вместе с Селином – свидетели Апокалипсиса, где писатель, по его признанию, «и есть хроникер спектаклей Всемирного Театра Гиньолей».
Перед вами первое издание на русском языке романа классика французской литературы Луи-Фердинанда Селина (1894–1961) «Банда гиньолей». Это шокирующее произведение, как и большинство книг писателя, автобиографично.В центре романа — двадцатидвухлетний француз Фердинанд, успевший повоевать на фронтах Первой мировой войны, человек с исковерканными телом и душой. Волею судьбы он оказался в Лондоне среди проституток, сутенеров, лавочников. Его жизнь — это бег с препятствиями, победить которые невозможно, ибо он — одинокий бродяга, пребывающий в вечном конфликте с окружающим миром и самим собой.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Большой интерес для почитателей Л.-Ф. Селина (1894–1961) – классика французской литературы, одного из самых эксцентричных писателей XX века – представляет первое издание на русском языке романов «Феерия для другого раза…» и «Бойня».Это была история полкового обоза, которым в 1914 году командовал старший унтер-офицер. Около сотни человек с полковым имуществом, разношерстным вооружением, блуждают по дорогам, следуя наудачу за передвижениями своего полка. Вскоре отряд теряет связь с полком. И попадает в хаотический водоворот армии, вынужденной то наступать, то отступать в пылу сражения.
«В Верхней Швабии еще до сего дня стоят стены замка Гогенцоллернов, который некогда был самым величественным в стране. Он поднимается на круглой крутой горе, и с его отвесной высоты широко и далеко видна страна. Но так же далеко и даже еще много дальше, чем можно видеть отовсюду в стране этот замок, сделался страшен смелый род Цоллернов, и имена их знали и чтили во всех немецких землях. Много веков тому назад, когда, я думаю, порох еще не был изобретен, на этой твердыне жил один Цоллерн, который по своей натуре был очень странным человеком…».
«Полтораста лет тому назад, когда в России тяжелый труд самобытного дела заменялся легким и веселым трудом подражания, тогда и литература возникла у нас на тех же условиях, то есть на покорном перенесении на русскую почву, без вопроса и критики, иностранной литературной деятельности. Подражать легко, но для самостоятельного духа тяжело отказаться от самостоятельности и осудить себя на эту легкость, тяжело обречь все свои силы и таланты на наиболее удачное перенимание чужой наружности, чужих нравов и обычаев…».
«Новый замечательный роман г. Писемского не есть собственно, как знают теперь, вероятно, все русские читатели, история тысячи душ одной небольшой части нашего православного мира, столь хорошо известного автору, а история ложного исправителя нравов и гражданских злоупотреблений наших, поддельного государственного человека, г. Калиновича. Автор превосходных рассказов из народной и провинциальной нашей жизни покинул на время обычную почву своей деятельности, перенесся в круг высшего петербургского чиновничества, и с своим неизменным талантом воспроизведения лиц, крупных оригинальных характеров и явлений жизни попробовал кисть на сложном психическом анализе, на изображении тех искусственных, темных и противоположных элементов, из которых требованиями времени и обстоятельств вызываются люди, подобные Калиновичу…».
«Некогда жил в Индии один владелец кофейных плантаций, которому понадобилось расчистить землю в лесу для разведения кофейных деревьев. Он срубил все деревья, сжёг все поросли, но остались пни. Динамит дорог, а выжигать огнём долго. Счастливой срединой в деле корчевания является царь животных – слон. Он или вырывает пень клыками – если они есть у него, – или вытаскивает его с помощью верёвок. Поэтому плантатор стал нанимать слонов и поодиночке, и по двое, и по трое и принялся за дело…».
Григорий Петрович Данилевский (1829-1890) известен, главным образом, своими историческими романами «Мирович», «Княжна Тараканова». Но его перу принадлежит и множество очерков, описывающих быт его родной Харьковской губернии. Среди них отдельное место занимают «Четыре времени года украинской охоты», где от лица охотника-любителя рассказывается о природе, быте и народных верованиях Украины середины XIX века, о охотничьих приемах и уловках, о повадках дичи и народных суевериях. Произведение написано ярким, живым языком, и будет полезно и приятно не только любителям охоты...
Творчество Уильяма Сарояна хорошо известно в нашей стране. Его произведения не раз издавались на русском языке.В историю современной американской литературы Уильям Сароян (1908–1981) вошел как выдающийся мастер рассказа, соединивший в своей неподражаемой манере традиции А. Чехова и Шервуда Андерсона. Сароян не просто любит людей, он учит своих героев видеть за разнообразными человеческими недостатками светлое и доброе начало.