Смерть в кредит - [80]

– Тут дело не только в мести, – заговорила Стейплтон. – Похититель явно пытается убедить нас в том, что Мия, она же Тереза, семь лет назад сама себя порезала, чтобы сфабриковать обвинение в изнасиловании.

– Так-так, секундочку, – проговорил Джек. – Какой-то сумасшедший наводит на пленницу камеру и заставляет ее нанести себе увечье, но это еще не доказательство того, что первоначальная рана была делом ее собственных рук.

– Ясно, что она действовала по принуждению. Видимо, он вырезал ее крики, чтобы создалось обманчивое впечатление, будто ей комфортно себя резать.

– Дам задание нашим ребятам из технического отдела, пусть проверят запись на посторонние шумы, – сказала Энди, – как в прошлый раз.

Стейплтон кивнула.

– Кроме того, насколько я понимаю, Тереза Буссори проходила проверку на детекторе лжи, и там возникли некоторые вопросы, в том числе и к первоначальному порезу. Она ответила утвердительно, когда ее спросили, имеет ли Жерар Монтальво отношение к ране на ее ноге. Эксперт-полиграфист не смог установить, правду или ложь она говорит.

– Нельзя целиком и полностью полагаться на прибор – детекторы допускают ошибки, – проговорил Джек. – Особенно учитывая обстоятельства. Бедняжку неделями запугивали и оскорбляли за то только, что она нашла в себе силы пойти в полицию и рассказать о самом страшном событии, которое может выпасть на долю женщины, о физической и моральной травме.

– Верно, – согласилась Стейплтон. – Хотя подобная логика не меняет психологической мотивации преступника, который снимал это видео. Как минимум он считает, что она сама навлекла на себя то, что с ней произошло, – либо заслужила, либо напросилась. Таковыми он видит обстоятельства случившегося. Подобное суждение зачастую встречается среди насильников.

– Извращенный разум способен создать довольно искаженную картину того, что произошло семь лет назад, – заметил Джек. – Лично я не сомневаюсь, что за кадром он каким-то способом на нее воздействует, принуждает сделать то, что мы видим. Нельзя считать это демонстрацией того, что она сделала с собой семь лет назад. Она наносит себе увечье с пистолетом у виска.

– Я тоже так считаю, – согласилась Энди. – На мой взгляд, главный вопрос, который перед нами встает, – зачем похитителю понадобилось убеждать Джека в том, что изначальную рану Мия нанесла себе сама.

У Джека на этот счет была своя версия, но ему интересно было услышать мнение Стейплтон.

– У меня такое впечатление, – начала психиатр, – что он дает Джеку понять истинную стоимость Мии. Теперь эта сумма определяется не только ценностью Мии с точки зрения Джека, сюда также входит тот урон, который она нанесла ему в прошлом, обвинив в изнасиловании, а в его искаженном сознании оно случилось по ее вине.

Энди кинула на Джека оценивающий взгляд:

– Вы точно хотите подарить свои собственные деньги человеку с подобным образом мышления?

– А разве у меня есть выбор?

– Это на ваше усмотрение. Можете платить, а можете не платить.

– И оказаться таким же подонком, как ее муж. Да ей и часа не прожить, если я откажусь. Мы это уже проходили. Вы сказали, что попробуете выбить немного денег, которые пошли бы на наживку.

– Я выбила.

Джек явно заинтересовался.

– Выбили?

– Да, но их можно использовать исключительно как приманку. Я вам уже объясняла, что ФБР никогда не даст денег конкретно на выкуп. Вы можете их показать. Можно даже дать ему небольшую сумму наличности – тогда есть надежда, что помеченные купюры где-нибудь всплывут. Но это не заем и не дар, чтобы вы могли тратить их по своему разумению.

– То есть ФБР вносит сумму на наживку, но рисковать ею не намерено, – уточнил Джек.

– Я хочу сказать, что нам нельзя выходить за рамки.

– Сколько вы готовы выложить?

– Мне дали одобрение на пятьдесят тысяч долларов.

– Слишком мало.

– Это максимум. Взяв деньги, вы должны пойти на кое-какие уступки.

– Ах да, «примечание мелким шрифтом», – пробормотал Джек. – Ну выкладывайте.

– ФБР получит больший контроль над вашими контактами с похитителем.

– Вы все никак не успокоитесь, что я выложил ему про Ловца.

– Хотя бы и так, – согласилась Энди. – Но я говорю о более тщательном контроле. Решение платить деньги, сколько платить, где, когда и как – все это осуществляется под моим руководством. Вы будете говорить только то, что положено, ваши действия будут расписаны до мелочей.

– А если я не соглашусь с вашими рекомендациями?

Она заколебалась.

– Согласитесь. Мы профессионалы в таких делах. К тому же вы лицо заинтересованное и ваши решения не до конца объективны.

– Иными словами, если я беру деньги, то теряю право возражать.

– Я вам ничего не навязываю, Джек. Главное, чего вы лишитесь, – права послать ФБР ко всем чертям. Вы решили во всем разобраться самостоятельно.

Джек не хотел уязвить Энди, просто именно теперь ему вспомнилась Эшли Торнтон и то, что вмешательство ФБР ее не спасло.

– Можно задать один вопрос? – сказал Джек. – Помните первое похищение в Джорджии? Молодой автомеханик выплатил за жену девятнадцать тысяч долларов – все, что у него было?

– Да, и что? – спросила Энди.

– ФБР участвовало?

– Нет. Похититель запретил ему звонить в полицию, и он не рискнул перечить. О преступлении доложил лишь после того, как жена вернулась домой.