Смерть в белом халате - [12]

Появление сына Антона на свет тоже было игрой судьбы. Хозяйка квартиры, где снимал комнату Мухаб, носила звучное имя Домна. Она была инвалидом с детства, переболев полиомиелитом, хромала на обе ноги и жила на пенсию. Женщина была милой, неназойливой и покладистой, и когда слегка подвыпивший горячий мужчина Мухаб залез к ней в постель, она не отказала.

Ему было удобно: Домна готовила ему еду, стирала, привечала в постели, несмотря на двадцатилетнюю разницу в возрасте: ему двадцать один, а ей сорок. Но однажды Домна огорошила своего любовника:

— Я ребенка жду. Я буду рожать.

Мухаб пожал плечами, раз женщина решила рожать, пусть рожает. Он ей не советчик. У него в родном кишлаке семьи всегда большие, и под одной крышей проживают несколько поколений родственников, отношения строятся на беспрекословном подчинении хозяину дома и почитании старших. Но жениться на Домне он не собирался: возрастом для замужества девушек у него на родине считается четырнадцать лет, жена является хозяйкой в доме, но исполняет беспрекословно любую волю своего мужа и его родителей. Брачные узы закрепляет имам, а не загс.

А как он покажет в кишлаке русскую женщину намного старше себя? Его не поймут. Отец только посмеется над ним, что не мог найти молодую девчонку.

Единственное, какой вывод сделал для себя из этой ситуации Мухаб: он перестал платить квартплату Домне, раз он теперь отец ее ребенка, какие уж тут денежные счеты?

А Домну не волновало нежелание любовника на ней жениться и другие условности не волновали. Старая дева на инвалидности и не мечтала родить ребенка, но бог услышал ее молитвы. А с татарчонком, так она про себя называла Мухаба, она разберется потом. Главное, что он перестал водить девок, а то у нее был сильный токсикоз, и чужие женские запахи раздражали.

Сына Домна назвала Антоном и записала на Мухаба Исмаилова. И однажды Мухаб вдруг увидел в ребенке свое продолжение — темно-кудрявое с черными глазами, мальчик был его копия, и что-то в сердце дрогнуло. Так и продолжали они с Домной жить вместе, объединенные сначала отсутствием у Мухаба жилья, потом наличием общего ребенка, которому нужен отец, ребенка, наконец, нужно обувать, одевать и воспитывать.

Тем временем деньги, полученные отъемом у честного населения, друзья решили вложить в дело. Дело подвернулось тут же в виде игральных автоматов. Для открытия казино или цивилизованного зала средств не хватало, а вот небольшой подвальчик по бросовой цене купить удалось, и разместить там «одноруких бандитов». Мухаб Исмаилов с радостью оставил базар, а его друзья — торговлю куртками, временно отложили и уличные грабежи, новоявленным бизнесменам это было уже не нужно. Бизнесом требовалось заниматься ежедневно, ежечасно, ежеминутно.

Человек не может адекватно реагировать, когда его разум погружен в игру, игровые автоматы стали массовым заболеванием. Исмаилов не погружался в проблемы психологии игроманов, но четко понимал их: азарт подобен наркотику.

— Завтра выдачу повышаем, — он давал команду администратору по итогам прошедшего дня.

Это означало, что завтра — «день игрока», день «заманивания», день «бесплатного сыра в мышеловке», когда ставится большой процент выдачи выигрыша, чтобы игроки приходили к автоматам вновь и вновь. Когда народу будет достаточно, процент выдачи резко снизится, и люди снова начнут оставлять свои деньги. Процент отдачи никто контролировать не мог, кроме самих хозяев заведения, так что получалось, что грабеж продолжался, но уже с согласия жертв.

Постоянных клиентов заведения владельцы знали в лицо, и когда те проигрывали все деньги, то получали игру в кредит, игроки верили: удача им улыбнется и они непременно отыграются.

Мухаб любил рассказывать в своем игровом зале одну и ту же американскую историю:

— В казино Лас-Вегаса одна молодая пара вложила в игру всего двадцать долларов, а выиграла три миллиона.

Сказки, что кто-то может обогатиться за одну ночь, часто гуляли в таких заведениях и поддерживались хозяевами. Люди, существа слабые, искренне верящие, что можно заставить удачу улыбнуться, что можно легко стать богатым. Красота и роскошь притягивали к себе «новых русских» и тех, кто хотел на них быть похожим.

Но взятые кредиты приходилось возвращать, и в результате всех комбинаций азартные игроки оставались бомжами, семьи распадались, а долги вырастали до астрономических сумм.

Даже тогда, когда государство забило тревогу, потому что в игровой процесс вовлекались многие, независимо от возраста и профессиональной деятельности, когда казино и автоматы повсеместно запретили, Исмаилов не растерялся — он перевез автоматы на квартиру, которую благополучно для этого приобрел.

— Наши игроки не слезут с «иглы» и пойдут в подвалы, на квартиры, куда угодно, где можно удовлетворить свою страсть, — говорил он братьям Ионовым.

Друзья с его мнением уже давно привыкли считаться. Мухаб обычно всегда был прав, когда дело касалось наживы.

Лидером в их преступной группе был Мухаб, из скромного таджикского юноши он давно превратился в расчетливого дельца, самоуверенного бизнесмена с «криминальным оттенком», за это партнеры его уважали, ценили и побаивались.