Смерть у порога - [106]

— До того момента как Элизабет сказала, что книгу стоит опубликовать. С тех пор он перестал мне все рассказывать.

— Конрад не хотел сознаваться в том, что задумал?

— Да. Знаю, что он встречался с Бреттом. Тогда я как раз пришла зачем-то в кабинет Конрада, увидела, что дверь приоткрыта, и услышала, как он говорил с одним из своих студентов. Решила подождать, когда босс закончит беседу, а потом вдруг поняла, что Чейз говорил с Бреттом о его книге.

— И что же сказал этот прохвост?

— Конрад утверждал, что роман просто ужасен.

— Ты шутишь?

— Сказал, что книга была написана на любительском уровне, неправдоподобна, банальна. Он наделил ее всеми негативными эпитетами, которые только смог вспомнить.

Я знал, что Конрад способен на низкие поступки, но это просто не укладывалось у меня в голове. Забыв на время о своих личных претензиях к Чейзу, я понял, что его предательство по отношению к Бретту было куда более страшным деянием, нежели интрижка с моей женой.

— Когда Стокуэлл выходил из кабинета, он выглядел совершенно раздавленным. С плеча его свисал ноутбук, — продолжала Эллен, — слезы катились по щекам. Ты можешь себе представить? Ты даешь свою книгу — практически дело всей жизни — человеку, которого так высоко ценишь, чье мнение значит для тебя все, а потом тебя втаптывают в землю. Я еще могла бы оправдать Конрада, если бы роман действительно был бездарно написан и он не захотел бы вводить молодого человека в заблуждение, утверждая, что у него есть талант. Это было бы жестоко, но честно. Однако в тот момент Чейз лгал.

Я буквально почувствовал тоску и разочарование, которые испытал Бретт десять лет назад.

— Даже не верится, на что способны люди.

— Я, конечно, возмутилась. Сказала Конраду, что все слышала. Попыталась выяснить, почему он так себя ведет, поскольку знала, как ему понравилась книга. Мои вопросы застали его врасплох, Чейз начал суетиться, давать нелепые объяснения. Сказал, что эта книга появилась раньше времени и наше общество еще не готово к подобному. К тому же сам роман был не так уж и хорош и молодому человеку еще многому надо научиться, прежде чем он станет настоящим писателем. И в этот момент я поняла, какую ужасную ошибку совершила и каким омерзительным человеком был Конрад Чейз. Возненавидела себя за то, что связалась с ним и предала тебя.

Я молча ждал.

— Спросила, что он задумал и почему сказал все это. Ведь мне было известно, что Элизабет считала книгу перспективной. Я спросила его, как он мог поступить так с юношей, который уходил из его кабинета с таким видом, словно собирался покончить с собой.

В этот момент меня вдруг осенило.

— О Господи, все это время я думал, что Конрад убил парня, а на самом деле он совершил самоубийство! И все же в каком-то смысле Чейз убил его, когда солгал, заявив, что книга — просто кусок дерьма. Это заставило Бретта спрыгнуть с водопада Промис.

— Нет, — тихо ответила Эллен. — Все было не так. Совсем не так.

— Подожди, значит, я все-таки был прав и Конрад убил его? Он толкнул Бретта в водопад, чтобы потом спокойно присвоить книгу?

— Нет, — возразила Эллен. — И этого тоже не было.

Глава тридцать седьмая

— Ничего не понимаю. — Я был окончательно сбит с толку.

Эллен дотронулась до моей руки:

— Позволь рассказать все до конца, хорошо?

— Продолжай.

— Я спросила у Конрада, что он задумал и почему сказал Бретту, будто его книга ужасна, ведь я знала, что он считал ее замечательной. Мне было также известно, как высоко оценила роман Элизабет. И вдруг я поняла, что он хотел сделать. Тогда и спросила его, не собирается ли он присвоить себе авторство романа Бретта.

— И что сказал этот подонок?

— То, что и можно было от него ожидать. Обиделся, потом рассердился — заявил, что я сошла с ума. Но я стояла на своем, и постепенно Чейз начал сдавать позиции. Сказал, что не собирается воровать книгу, но хотел бы привлечь студента к сотрудничеству. А Бретта он просто не хотел обнадеживать, потому и оценил так его роман. Якобы Стокуэлл был еще очень молодым, даже не закончил колледж, и ни одно издательство не отнеслось бы к его работе серьезно. Однако если на книге будет стоять фамилия Конрада, книгу наверняка опубликуют, а он, в свою очередь, поделится с Бреттом гонораром. Или он мог бы купить у Бретта его идею и заключить с ним договор, в котором молодой человек отказывался бы от прав на роман. Конрад продолжал нести эту чепуху, но по его глазам я поняла, что он хотел присвоить авторство над романом Бретта, поскольку считал, что эта книга поможет ему получить признание в колледже. Я вынудила его рассказать мне обо всем, что говорила ему Элизабет. Спросила, сообщил ли он Хант, что автором романа был Бретт, но он ответил, что пока не сделал этого. Тогда я призналась, что мне просто не верится, как он мог решиться на такое, особенно после всего, что сказал Бретту о книге. Но поступок Конрада заставил меня подумать…

— Подумать о чем?

— Я… я не уверена.

— Ты подумала, что Чейз может убить Бретта?

— Не знаю. Не думаю. Не могу описать словами, о чем тогда думала. А Конрад вдруг встал из-за стола, подошел ко мне и прошептал на ухо: «Не пытайся мешать мне, Эллен». Он держал меня за плечи, и вид у него был такой, что… даже не знаю… мне показалось, будто он был сам не свой. У него сделался такой взгляд, что мне стало страшно.