Смерть - [5]
ВАНДА (нервно). Давай, давай.
Подходит к окну и берёт большой букет фиалок. Все смотрят на неё.
ГЕДИН. Как твоё здоровье, Ванда?
ВАНДА. Здоровье?.. Да я и забыла... Давно всё прошло.
ГЕДИН. У тебя цветущий вид. (Пристально смотрит на неё.)
ВАНДА. Ты что?
ГЕДИН. Мне показалось, у тебя румянец.
ВАНДА (с нервным смехом). Не полагается?
АРНОЛЬД. Госпожа профессорша не хочет стариться.
ГЕДИН. В самом деле?
ВАНДА (смеётся). Да, я ещё хочу пожить.
ГЕДИН. Ты, может быть, по крайней мере, не откажешься поухаживать за стариком?
ВАНДА (молча рассматривает букет).
ГЕДИН. Простите... я пойду работать...
Идёт к двери.
ВАНДА (смеётся). Эдгар, Эдгар!..
ГЕДИН (останавливается и с удивлением смотрит на неё).
ВАНДА (продолжая смеяться). Держи! (Бросает ему букет.)
Букет ударяется о плечо Гедина и падает на пол.
ВАНДА (серьёзно). Не поймал...
ГЕДИН молча уходит. Неловкое молчание.
КАРЛ. Вы согласны, господин Реллинг, с профессором?
АРНОЛЬД. Ни с одним словом... Но профессор имеет право так говорить.
КАРЛ (быстро приходя в волнение). Как это возможно?! Всюду симфония смерти. Ну, а птички, я вас спрашиваю? (Махнув рукой.) Нет, он и сам слышит жизнь. Просто это капризы, или как там...
АРНОЛЬД (подходит к окну). Для профессора этот сад -- венок живых цветов над чьей-то великой могилой...
Пауза.
ФАННИ. Я не могу слышать без улыбки детский смех.
Слышатся звуки рояля. Длинная пауза. Музыка обрывается.
КАРЛ. Ну, нам пора.
ФАННИ. Мы ещё пройдёмся по вашему очаровательному саду. (Целует Ванду.)
КАРЛ (дружески Арнольду). Заходите к нам. Мы с Фанни поиграем в четыре руки. Наша дача на верхнем шоссе.
АРНОЛЬД. Я зайду. С удовольствием.
Все идут к двери. Снова слышатся звуки рояля.
ФАННИ (прощаясь у двери, смотрит на Арнольда и на Ванду улыбаясь). Ну совершенно жених и невеста!
Фанни и Карл смеются.
ОБа. Прощайте. (Уходят.)
Ванда и Арнольд стоят молча. Звуки рояля слышнее.
АРНОЛЬД. Пойдёмте в сад.
Оба медленно проходят в дверь. Музыка обрывается. Сцена некоторое время пуста.
ГЕДИН (из дальней комнаты). Ванда!.. Ванда!.. (Ближе.) Ванда! Ты где?.. (Быстро входит, крайне взволнован. С ужасом оглядывается назад, смотрит по сторонам. Кричит в сад.) Ванда!.. Где же ты!..
ВАНДА (из сада). Сейчас иду. (Торопливо входит в комнату. С беспокойством.) Что ты?
ГЕДИН (с трудом подавляя волнение). Ничего... Я не мог найти папку... (Быстро берёт её за обе руки.) Ванда... когда я работаю... ты должна сидеть в моей комнате!.. Слышишь!..
ВАНДА (отступая, тихо, но твёрдо). Я не могу...
ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ
Рабочий кабинет профессора. В глубине комнаты рояль. Около него кресло с высокой спинкой. Небольшой стол, заваленный нотной бумагой и рукописями. У окна большой письменный стол. На стене старинные часы с маятником. ГЕДИН задумчиво ходит по комнате.
ВАНДА (входит в кабинет). Я не помешала?
ГЕДИН (продолжая ходить). Нет-нет, нисколько... Я не написал со вчерашнего вечера ни одной ноты.
ВАНДА. Ты устал, потому и не работается.
ГЕДИН. Я похож на безумного скупца над грудой золота. (Возбуждённо.) Ты не находишь?..
ВАНДА (неохотно). Нет, не нахожу.
ГЕДИН. Мне жалко расстаться со своим сокровищем. То, что написано, -- то не моё.
ВАНДА. Ты говоришь только о своей симфонии.
ГЕДИН (не слушая). Ещё несколько дней.
ВАНДА. Может быть, затворить окно? Сыро из сада.
ГЕДИН (не отвечая). Это последняя отсрочка... Я не заметил, как прошла ночь.
ВАНДА. Эдгар, мне надо поговорить с тобой.
ГЕДИН (останавливаясь). В чём дело, мой друг?
ВАНДА. Серьёзно поговорить.
ГЕДИН. Ну, да... я понимаю...
ВАНДА. Я хотела дождаться, когда ты кончишь свою работу.
ГЕДИН. Дождаться, когда я кончу...
ВАНДА. Да, потому что мне не хотелось расстраивать тебя.
ГЕДИН (резко). Что-нибудь о любви?
ВАНДА (холодно). Да. О любви.
ГЕДИН (раздражаясь). Неужели не всё ясно: я люблю тебя. Ты знаешь. Не могу же я клясться, как какой-нибудь школьник...
ВАНДА (с иронией). Нет, лучше говори о симфонии. Ты только тогда похож на самого себя.
ГЕДИН. Ну, постой. Давай о любви. Ты хочешь знать, люблю ли я тебя? Да, люблю. Ты замечаешь во мне холодность? Но я не мальчишка, чтобы изливаться с утра до ночи.
ВАНДА. Если ты будешь говорить в таком тоне -- лучше не говорить вовсе.
ГЕДИН. Но, дорогая Ванда, я же не отказываюсь. Если ты находишь нужным...
ВАНДА. Ты ошибаешься. Я вовсе не хотела спрашивать тебя, любишь ты меня или нет.
ГЕДИН. Но тогда я не понимаю...
ВАНДА. Я тебя достаточно спрашивала об этом. Но ты, Эдгар, ни разу не поинтересовался узнать, люблю ли я тебя по-прежнему.
ГЕДИН (останавливается против Ванды). Я никогда не сомневался...
ВАНДА. Мы должны объясниться. Вчера я почувствовала, что нельзя откладывать.
ГЕДИН. Говори. Я слушаю. (Ходит.)
ВАНДА. Я много думала о нашей жизни с тобой. С первого дня свадьбы. Ты работал. Уносился на вершины гор. А я всё думала. Ты не замечал меня, а я с тебя не спускала глаз. Всё, что я хочу сказать, пережито мной за эти три года нашей совместной жизни. Но ещё несколько дней тому назад я не сумела бы сказать тебе ясно и просто о своём решении.
Произведение написано в начале 20-го века. В дореволюционную Россию является Христос с проповедью Евангелия. Он исцеляет расслабленных, воскрешает мёртвых, опрокидывает в храмах столы, на которых торгуют свечами. Часть народа принимает его, а другая часть во главе со священниками и церковными старостами — гонит. Дело доходит до митрополита Московского, тот созывает экстренное собрание столичного духовенства, Христа называют жидом, бунтарём и анархистом. Не имея власти самому судить проповедника, митрополит обращается к генерал-губернатору с просьбой арестовать и судить бродячего пророка.
Книга «Диалоги» была написана протоиереем Валентином Свенцицким в 1928 году в сибирской ссылке. Все годы советской власти эту книгу верующие передавали друг другу в рукописных списках. Под впечатлением от этой книги многие избрали жизнь во Христе, а некоторые даже стали священниками.
По благословению Патриарха Московского и всея Руси АЛЕКСИЯ II Ни в одном угоднике Божием так не воплощается дух нашего православия, как в образе убогого Серафима, молитвенника, постника, умиленного, всегда радостного, всех утешающего, всем прощающего старца всея Руси.
«Капитан Изволин лежал на диване, забросив за голову руки и плотно, словно от ощущения физической боли, сожмурив глаза.«Завтра расстрел»… Весь день сжимала эта мысль какой-то болезненной пружиной ему сердце и, толкаясь в мозг, заставляла его судорожно стискивать зубы и вздрагивать.Дверь кабинета тихонечко открылась и, чуть скрипнув, сейчас же затворилась опять…».
«…Игравшиеся лучшими актерами дореволюционной России пьесы Свенцицкого охватывают жанры от мистической трагедии («Смерть») до бытовой драмы с элементами комедии («Интеллигенция»), проникнуты духом обличения пороков и пророчествуют о судьбе страны («Наследство Твердыниных»)…».
Драма о браке Джорджа Оруэлла с 30-летнему помощницей редактора журнала Соней Браунелл. Лондон, 1949 год. В больнице «Юнивесити колледж» находится Джордж Оруэлл с тяжелой формой туберкулеза…
В пьесе «Голодные» Сароян выводит на сцену Писателя, человека, в большой степени осознающего свою миссию на земле, нашедшего, так сказать, лучший вариант приложения душевных усилий. Сароян утверждает, что никто еще не оставил после себя миру ничего лучше хорошей книги, даже если она одна-единственная, а человек прожил много лет. Лучше может быть только любовь. И когда в этой пьесе все герои умирают от голода, а смерть, в образе маленького человека с добрым лицом, разбросав пустые листы ненаписанного романа Писателя, включает музыку и под угасающие огни рампы ложится на пол, пустоту небытия прерывают два голоса — это голоса влюбленных…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В основу сюжета пьесы легла реальная история, одним из героев которой был известный английский писатель Оскар Уайльд. В 1895 году маркиз Куинсберри узнал о связи своего сына с писателем и оставил последнему записку, в которой говорилось, что тот ведет себя, как содомит. Оскорбленный Уайльд подал на маркиза в суд, но в результате сам был привлечен к ответственности за «совершение непристойных действий в отношении лиц мужского пола». Отсидев два года в тюрьме, писатель покинул пределы Англии, а спустя три года умер на чужбине. «Поцелуй Иуды» — временами пронзительно грустная, временами остроумная постановка, в которой проводятся интересные параллели между описанной выше историей и библейской.
Есть такие места на земле – камни, деревья, источники, храмы, мечети и синагоги – куда люди всегда приходят и делятся с Богом самым сокровенным. Кто еще, в самом деле, услышит тебя и поймет так, как Он?..Поначалу записывал занятные истории, как стихи – для себя. Пока разглядел в них театр.Наконец, возникли актеры. Родились спектакли. Появились зрители. Круг замкнулся…Четыре монопьесы о Любви.