Смерть современных героев - [6]

— Я обязательно должна найти что-нибудь на память о Венеции, — объявила мисс Ивенс и принялась бессистемно бродить по площади, внимательно вглядываясь в мусор. Загадочная улыбка жрицы давно умершей религии появилась на ее надтреснутых синеватых губах. — Я хочу найти или кольцо, или сережку из уха. Люди всегда что-нибудь теряют! — подтвердила она свои намерения уже издали, вначале по-английски, потом по-французски, нежным голоском маленькой девочки. Это был обычный голос мисс Ивенс. Только тогда, когда кожа на ее лбу стягивалась в гармошку, появлялся другой голос.

— Может быть, нам вначале следует найти отель? — робко сказал Виктор. Предложил. Он не имел права предлагать, он, по крайней мере, считал, что не имеет права, но уж очень было холодно.

Мисс Ивенс или не услышала, или сделала вид, что не слышит. Внимание к людям и их нуждам сочеталось в ней, очевидно, с полнейшей нечувствительностью к ним же. Декларировалась любовь, но в дополнение к любви навязывалась воля мисс Ивенс. Галант уже успел понять это за двенадцатичасовое путешествие на поезде. Мисс была необыкновенно хорошая женщина, доказательством служило хотя бы то, что они шли сейчас по пьяцца Сан-Марко, но она искренне принимала людей за домашних животных, живущих в ею, мисс Ивенс, созданных условиях.

— Да, хорошо бы найти отель и выкурить джойнт! — поддержал латиноамериканца Галант. Кофе лишь ненадолго взбодрил его. Тонкие лаковые туфли погружались в мокрый, скользкий, все более гадкий мусор и, кажется, начали промокать, а поиски мисс Ивенс обещали быть длительными.

Мисс откликнулась на призыв. Соблазнило ли ее упоминание о джойнте, или она лишь прислушалась к Галанту — редактору литературного журнала, отказываясь прислушаться к экс-сейлсмену, латиноамериканцу Виктору? Виктору она покровительствовала. К Джону она хотела бы относиться покровительственно, но еще не знала, может ли. Надев на палец колечко-открывалку, отломленное от смятой пивной банки, мисс удовлетворилась и позволила увести себя.

Они покинули площадь. Покружив в улочках и опять пройдя мимо бара, в котором подверглись психоанализу, вошли в первый попавшийся отель. Он назывался «Конкордиа». За деревянным барьером сидели три чернокостюмных портье. Взаимные представления заняли несколько минут. Лишь паспорта мисс Ивенс и Виктора были протянуты портье, несколько банкнот из пачки мисс Ивенс переместились в руки кассира отеля, и вскоре они уже закрывали за собой дверь комнаты на четвертом этаже.

Галант предпочел бы получить отдельную комнату. Однако, имея лишь несколько франков в кармане, он всецело зависел теперь от желаний и решений мисс Ивенс. Комнат на троих в отеле не существовало. Они заняли комнату с двумя кроватями. Существовало четыре варианта размещения троих тел на двух кроватях. Им предстояло выбрать или один, самый радикальный, то есть, составив кровати вместе, развалиться на них через равные промежутки, или же исповедовать три других способа в хаотическом беспорядке.

Неведомый архитектор выбрал, чтоб мебельный гарнитур, стены и стекло люстры были в отеле «Конкордиа» бледно-зелеными. Цвет Венеции. Зеленовато-мыльные воды Адриатики инспирировали архитектора или салаты с лардом?

7

Мисс Ивенс объявила, что номер прекрасный, и тотчас плюхнулась на ближайшую из кроватей. Кровати удерживала на почтительном расстоянии молочно-зеленая, разрисованная золотыми цветами спинка.

Галант подошел к окнам и отодвинул одну из штор. Хмуро обнажились закрытые ставни. Разобравшись в механизме, он открыл ставни. За окном оказалась темно-охровая стена с точно такими же ставнями, как и на их окнах. Из чего возможно было предположить, что и стена, и окна принадлежат их же отелю. В щель между стенами из куска венецианского блеклого неба, похожего на бледную зелень спинки кровати, вдруг излился слабый, цвета оливкового масла луч солнца. Этого луча оказалось достаточно, чтобы мисс Ивенс взбодрилась, вскочила, взяла сумочку, сбросив сапоги, улеглась опять и принялась изготавливать джойнт.

Виктор в это время исследовал шкаф и повесил на плечики плащ и пиджак. После этого он ушел в ванную комнату, закрылся там ненадолго и появился оттуда довольный, заново причесанный и пахнущий одеколоном.

— Очень хорошо здесь, — сказал Виктор, пряча расческу в карман.

«Здесь по крайней мере тепло, — подумал Галант. — Потому и хорошо». Не верилось, бродя по слякоти в мусоре пьяцца Сан-Марко, что внутри венецианских скалистых и суровых снаружи сооружений может быть тепло. Но баночные деньги мисс Ивенс оказались способны приобрести тепло для всех троих. Лежа в банках, деньги ничуть не утратили ценности. Вешая токсидо в шкаф, Галант отметил, что шкаф отдает обувным магазином. Или вещи Виктора вобрали запах обувного магазина, где он прежде служил, или же до них в комнате жил владелец множества пар хорошей кожаной обуви. Может быть, владелец нового кожаного пальто?

Мисс Ивенс, уже привычно набившая машинку травой, вставила в нее лист сигаретной бумаги и через мгновение вынула из зубов верной машинки тугой джойнт.

«Слишком тугой», — решил Джон, когда мисс Ивенс, закурив джойнт и втянув в себя пару раз марихуанные облачка, передала его Джону. Тянулся он несвободно.