Смерть современных героев - [11]

Повозившись с «молнией» на брюках, он вставил в мисс член. Сочленившись, они познакомились по-настоящему.

— Ты кто? — спросил член Галанта.

— Я — пизда, — чуть стесняясь, представилась пизда мисс Ивенс. Она чуть стеснялась за свою мягкость и податливость, за то, что такая хорошая, несложная природная пизда поселилась с мисс Ивенс — запутанной и нелепой английской женщиной. Она стеснялась лишь вначале, знал Галант. Вчера он убедился, что пизда мисс может быть жестокой, и требовательной, и презрительной.

Они корчились, соединенные членом мужчины. Мисс Ивенс стала, однако, путаться в наставлениях, обращенных к Виктору. Сияющий и невозмутимый вначале, Виктор также стал проявлять признаки беспокойства и заинтересованности в том, что делают английская женщина и американец.

— …Это очень нехорошо для тебя, не … хорошо!.. с этой ба… бандой. Ты совсем другой юноша, а они… банда криминалов. А-а-а! Пэпе — очень опасный человек… Он зверь… Ты знаешь, что он сделал?..

Закончить фразу мисс не смогла, потому что Галант, неудовлетворенный позой, при которой он не мог извлечь из мисс столько мягких и мутных «а-а-а!» или визгливых и шумных «о-о-о», заканчивающихся при особенно глубоких задвигах членом на «р», сколько ему хотелось, вынул член из мисс и перевернул ее на спину. И занялся поспешным сдиранием брюк и пенти с ее икр. Стащил, и все белое великолепие, слегка увядшее брезгливое великолепие ляжек, бедер, неприличных круглых коленей и излишне развитых икр мисс Ивенс выбралось наружу.

Густо дыша у кровати, раздевался гомосексуалист Виктор. После сцены в поезде — Виктор выходил в туалет — счастливо улыбающаяся на своей полке мисс Ивенс сказала Галанту: «Клянусь тебе, Джон, Виктор — пэдэ, и никогда за время нашего знакомства ни мне, ни ему не приходило в голову выспаться вместе. Это ты нас совратил». «Не очень удачно», — признался себе Галант. Латиноамериканский гомосексуалист доставил английской мисс куда больше удовольствия, и удовольствие это было более длительным…

Галант представил себе, что он десятый бандит, дождавшийся своей очереди лечь на английскую леди. Одиннадцатый бандит Виктор разделся и сел на кровать. Наклонился к губам дочери лорда и стал целовать их, покусывая. Закатал вверх свитер и стащил его с леди. Совсем обнаженная, ни единого защищенного кусочка кожи, леди закрыла глаза от страха и стыда. Стоя на коленях, десятый бандит двигался между ног леди…

Коснувшись рукой его плеча, одиннадцатый потребовал уступить ему щель леди. Десятому не хотелось покидать горячую щель, и он совершил еще несколько движений. Одиннадцатый сжал его плечо крепче и требовательнее. Одним светлым глазом, другой — скрыт волосами, снизу смотрела на них леди. Инстинктивно десятый продолжал двигаться. Рука латиноамериканца отвердела, одно колено поднялось и отталкивало бедро Галанта, выжимая его из пространства между ног мисс. «Он меня гонит!» — с изумлением понял американец. Ему до такой степени не понравилась вспышка собственного сознания в марихуанном тумане («Гонит!»), что он предпочел забыть свое понимание. «Лет хим тэйк ми!» — прошептала мисс. Теперь уже они оба гнали его.

Он вышел из мисс. И перекатился через белую ногу. Но все еще хотел участвовать, не желал смириться с изгнанием. Лежа на плече, он близко увидел темный, вздыбившийся член Виктора и, непрошеный, вдруг коснулся его рукой. Впервые коснулся члена другого самца. И повел зверя ко входу в леди. Член самоуправно подрагивал в его руке. Другой рукой он оттянул полость щели мисс Ивенс… очевидно, таким образом он мстил им, участвовал против их воли, соединяя их. Коснувшись щели, член Виктора мощно пошел вглубь, распарывая слипшиеся внутренности. Мисс Ивенс всхлипнула.

Лежа на боку, он снизу разглядывал сцену сцепления щели мисс и члена. Темный ствол напористо ходил между двух белых половых губ мисс, отчего эти губы выглядели нежно-беззащитными. И они плакали! По белым хвостикам волос на щели мисс стекала ее жидкость и время от времени капала на венецианскую простыню. Сцена вовсе не показалась Галанту порнографической и не возбудила его, но напугала. Она была как бы демонстрацией мирового ужаса, мировой несправедливости по отношению к нему, Джону Галанту… При каждом ударе два плотных шерстистых шара опускались, низко ложась на сочленение ног мисс Ивенс. Десятый бандит убедился, что гомосексуалист-латиноамериканец куда более супериор мужчина, чем он, Галант, редактор литературного журнала. Впервые в жизни осознал, что существует биологическое неравенство.

Всегда считавший себя вовсе не плохим мужчиной, Галант видел, насколько сильнее и воодушевленнее работает с телом мисс латиноамериканец. Его собственные движения вспоминались ему как беспомощная возня. Он чувствовал себя мягко-членным ребенком в сравнении с темношерстистым сексаппаратом латиноамериканца, вновь и вновь нападающим на женскую плоть…

Лежа, он сделал еще одно открытие. Не видя лица мисс (оно находилось где-то под мышкой Виктора, отчасти закрытое волосами цвета авокадо), Галант видел, однако, как счастливо обнимает ее белая плоть член латиноамериканца, как, радостно трепеща, движется навстречу ему. «Пизда! — подумал Джон с отвращением. — Всю жизнь проблуждала не там, где надо, столько лет жила с бессексуальным еврейским профессором, в то время как ей следовало валяться в отелях мира с темными личностями вроде Виктора».