Смерть служанки - [10]

— Кто знает, — сказал Саймон, — это вполне резонное объяснение, вот только я практически уверен, что она не совершала самоубийства. Я полагаю, что она была мертва, когда попала в реку прошлой ночью.

Прежде чем ответить, Оливия задумалась, но в этот момент дверь распахнулась и в комнату вошел молодой человек. Одет он был по последней моде, его камзол был богато расшит, но весь в пятнах. Лицо красное и опухшее, и пахло от него смесью пота и перегара. Красивым он не был, глазки слишком маленькие, слабый подбородок. «Это, — подумал Саймон, — наверняка наследник Такеттов. Такой муж для такой великолепной женщины!»

Такетт с некоторым трудом сфокусировался на них, споткнулся и икнул.

— Это кто еще, Ливви? Твой возлюбленный?

Оливия даже не пыталась скрыть своего отвращения.

— Маркус, это доктор Форман. Он пришел, чтобы сообщить, что сегодня из реки вытащили бедняжку, которая вполне может быть нашей Элайзой.

— Доктор Форман? — Такетт бросил мутный взгляд на Саймона. — Неужели тот самый доктор Форман? Ну и ну. Ты разве о нем ничего не слышала, Ливви? Говорят, на все руки мастер. Подлечит вам сифилис, составит гороскоп да еще займется алхимией. Так ведь, доктор?

Саймон кивнул.

— Я пойду, миссис Такетт. Если вам потребуется моя помощь, мой дом у реки, недалеко от церкви Спасителя. Любой вам покажет. — Он повернулся, чтобы уйти, но Такетт загородил дорогу.

— Значит, эта хитрая маленькая сучка утонула? Никогда мне не нравилась. — Он ухмыльнулся прямо в лицо Саймону. — Теперь, когда вы сообщили Ливви, где вы принимаете, я ее обязательно пришлю. Уверен, хороший врач знает все о любовных зельях, Ливви. Ради меня, дайте ей хорошую дозу, доктор. Она холодна, как милосердие.

И в этот момент Саймон бросил в воду камень, чтобы посмотреть, как далеко разбегутся круги.

— Кстати, — сказал он, — есть еще одна деталь, леди Такетт. Ваша горничная была беременна, примерно месяца три. Вы об этом знали?

— Нет. — Лицо дамы было накрашено в соответствии с модой, но оно заметно побледнело под косметикой. На лбу появились мелкие капли пота.

Такетт заржал.

— Вот это да, кто бы мог подумать! Эта манерная потаскушка беременна! Тебе такого никак не удается добиться, Ливви, верно? — Саймон вышел, оставив их с ненавистью таращиться друг на друга.

Глава 3 Расследование коронера

Саймон обычно легко засыпал, особенно если предыдущей ночью ему приходилось вставать. Но события так закрутились, что он никак не мог выкинуть их из головы: тело, с которого стекает вода, знакомое лицо девушки, предположения о том, что с ней могло произойти, семейство сэра Уолфорда со всеми его проблемами, встреча с прекрасной Оливией. Лица двух молодых женщин: одно — белое и безжизненное, другое — полное жизненных сил — мелькали перед его мысленным взором.

Образ мертвой девушки, с волосами подобными водорослям в пруду в Уилтшире, заставили его вспомнить то, о чем он предпочел бы забыть. Отсутствующий отец, который был или не был женат на безразличной матери, образование, которое он начал получать в бесплатной школе через луг от дома и продолжил в средней школе в Салисбери, где учителя пророчили ему великое будущее, что было весьма необычно для мальчика из его среды. Но денег не было, как не было и тех, кого интересовала его дальнейшая учеба там, куда он всей душой рвался, а именно в Оксфорде. Как и другие ученики его класса, он мог надеяться получить рабочую специальность, в лучшем случае, стать ремесленником.

Но он мечтал о возможности изучать новые науки, доступные тем, кто, предполагалось, был лучше его, — например, звезды, математику и особенно медицину. Но тут ситуация осложнилась, потому что он впал в немилость у местного землевладельца, который и без того терпеть его не мог, считая, что парень слишком много о себе воображает. Споры по поводу общественной земли привели к столкновениям с обеих сторон, его ошибочно записали в лидеры протестантов, и в результате он просидел двенадцать месяцев в местной тюрьме.

Выйдя оттуда с клеймом нарушителя спокойствия и без всяких видов на будущее, Саймон сделал то, что делали до него многие молодые люди, — отправился в Европу в качестве наемного солдата, при случае собирая медицинские познания, иногда даже на поле сражения. Он с удовлетворением понял, что у него большие способности к этому делу. Наконец, скопив немного денег и выучив во время путешествий итальянский, он поехал в Италию и поступил в Миланский университет на факультет медицины и астрологии. Там он очень преуспел и мог бы остаться навсегда, если бы не скучал так по Англии. Иногда ему казалось, что он принял неверное решение. Возвращение домой напомнило ему, что, невзирая на его квалификацию и опыт, существует огромная пропасть между ним и высокообразованными сынками богачей, которые гордо величают себя врачами.

Только к утру перетруженный мозг Саймона успокоился и он заснул беспокойным сном, от которого пробудился, совсем не отдохнув. К тому же он проспал. Был уже десятый час, когда он вскочил с кровати и ринулся, зевая, вниз, к насосу, а расследование должно было начаться точно в половине десятого. Вернувшись в комнату, он надел на себя все черное в соответствии с обстоятельствами, а сверху накинул длинную мантию, как полагается по профессии. Он очень злился на себя, поскольку опять не осталось времени, чтобы сделать записи о предыдущих пациентах. Он отмахнулся от завтрака, предложенного Анной, выпил кружку эля, заел его яблоком и направился в кабинет, чтобы достать две склянки с лекарством и баночку с мазью. Затем позвал Джона Брейдеджа.