Смерть с пожеланием любви - [14]

Однако интересным являлся и тот факт, что о сексуальных пристрастиях господина Пиоро практически никому не было известно. О его предпочтениях знала лишь сестра, ибо от нее ничего нельзя было скрыть. Также этот секрет был известен Полине и Мануэлю, потому что они оба не раз устраивали тайные свидания Сергея с его нынешним возлюбленным. На молчание этих людей господин Пиоро полагался безоговорочно, поэтому не стеснялся и вел себя естественно, зная, что его не осудят и не станут смеяться. Каждый раз, видя молчаливую благодарность в его глазах, Полина радовалась, что ему не было известно о том, в каких выражениях они с Мануэлем говорят о нем и его любовнике за закрытыми дверями. Впрочем, они всем клиентам «мыли кости», так как порой невозможно было не реагировать на особенности характера, поведения и, главное, на заказы этих «великих» особ, которые считали, будто весь мир должен целовать им пятки только за то, что их благословенные ноги ступают по этой земле.

В свои чуть за сорок Пиоро был завидным холостяком, которого многие барышни мечтали получить в мужья. Жаль только, что ни на одну из них он не смотрел как на объект вожделения. К тому же уже несколько лет он хранил верность молодому французскому фотографу, с которым познакомился в Испании во время отпуска, устроенного Полиной. Гей-купидоны сильно порезвились в тот день, так как Пиоро, увидев полуголого красавца с фотоаппаратом в руках, загорелся не на шутку. Таким влюбленным и счастливым Полина еще никогда не видела Сергея. Да и его, черт подери, жених-невеста в одном из интервью обмолвился, что, похоже, уже встретил любовь всей своей жизни. Но все эти страсти происходили во Франции, в Москве же никто не догадывался о том, что господин Пиоро предпочитает крепкое мужское плечо.

– Почему он скрывает свою сексуальную ориентацию? – спросил Мануэль, взял Полину за руку и заботливо перевел через дорогу.

– Тебе не понять. Ты вырос в Париже, где быть геем не слишком постыдно.

– Еще как постыдно! – возразил Мануэль. – В некоторых слоях общества могут и хрен отрезать за любовь к мальчикам. Но Пиоро живет в другом мире – в богатом и…

– Поверь, его мир не менее жесток, чем тот, которому ты подарил восемь лет своей жизни. В России состоявшиеся люди скрывают свою нетрадиционную сексуальную ориентацию. Впрочем, в других странах ситуация такая же. Наш мир, дорогой, гомофобен.

– То есть ты жалеешь гомиков?

Полина догадалась, что задела за живое Мануэля, у которого в списке раздражителей было несколько острых тем для разговора, и к ним относились не только споры о геях, но и беседы о религии, фастфуде и тюрьме.

– Отчего ты идешь на встречу с неприятным тебе человеком? – спросила она.

– Во-первых, я делаю свою работу. Во-вторых, я голоден. И я не сказал, что Пиоро мне неприятен. К тому же со стороны он выглядит нормальным… вернее, обычным. То есть мужчиной. Ну, ты поняла, что я имею в виду.

– Считаешь, если он гомосексуалист, то должен непременно отличаться от таких, как ты?

– Да! – хлопнул себя по бедру Мануэль. – Нечего маскироваться! Люди должны знать, с кем общаются.

– И, позвольте узнать, с кем? – Полина остановилась и с презрительным любопытством оглядела высоченного лысого мужика, в ориентации которого вряд ли кто-нибудь мог усомниться. – Он такой же, как и ты.

– Только спит с мужиками.

– В бизнесе и политике возможна только гетеросексуальная ориентация. Это не медиасообщество, где все проще и гуманнее. Но бизнес и политика – мир мужчин, которые никогда не примут в свои ряды тех, к кому страшно повернуться задом. Поэтому в деловой среде никто открыто не признается в том, кем является на самом деле. Помнишь скандал вокруг британского лорда Джонса и его любовника?

– Помню, – кивнул Мануэль.

– И что с ними теперь?

– Лишился работы и положения.

– А все потому, что решил быть честным, – прищелкнула языком Полина. – Нет, дорогой, пусть каждый сам решает, как ему распоряжаться своей задницей, я не желаю иметь к этому какое-либо отношение. Кстати, геи были и будут всегда. Многие из них оставили след в истории намного значительнее, чем «высер» какого-нибудь паршивенького гетеросексуала.

– Все. Точка, – резко сказал Мануэль. – Предпочитаю больше никогда не возвращаться к этому разговору. Неприятно.

– Ты сейчас будешь ему руку жать, – смеясь, напомнила Полина. – А знаешь, – она внезапно понизила голос, – я сочувствую ему.

– Почему? – непонимающе нахмурился Мануэль. – Черт! У него даже в имени зашифровано послание…

– Ману, осторожней! Моего отца также зовут Сергеем.

– Так почему ты сочувствуешь ему?

– Представляешь, как сложно скрывать обстоятельства личной жизни, постоянно врать и чувствовать при этом себя виноватым. Жесткий стресс!

– Да, – медленно проговорил Мануэль, согласившись со словами Полины. – Смешно смотреть, как некоторые, вместо того чтобы снять камень с души, придумывают сотни маскировок, невест, любовниц и даже жен.

– Знаю таких.

– Слушай, может Пиоро вызвал тебя для того, чтобы ты нашла ему супругу? – Мануэль резко остановился и пораженно пощипал кончик бороды. – Вдруг он решил «выйти из шкафа» и сейчас будет просить о помощи? – воскликнул он, на что Полина рассмеялась.