Смерть после бала - [56]

Фокс, чувствовавший себя совершенно непринужденно, неподвижно стоял посреди комнаты. Казалось, он рассеянно размышлял о чем-то отвлеченном, но он мог бы сейчас выйти из комнаты и описать ее с точностью эксперта, поднаторевшего в пелманизме[28].

Дверь открылась, и в библиотеку вошел Каррадос. Что-то в его облике невольно наводило на мысль о скорбящем монархе. Сэр Герберт хромал сильнее, чем обычно, и опирался на черную трость. Он остановился, вставил в глаз монокль и произнес:

— Мистер Аллейн?

Аллейн сделал шаг вперед и учтиво поклонился.

— Очень мило с вашей стороны, что вы согласились принять нас, сэр, — сказал он.

— Ну что вы, не стоит, — ответил Каррадос, — каждый обязан выполнять свой долг, как бы тяжело ему ни было. Нельзя терять присутствия духа. Я только что беседовал с вашим комиссаром, мистер Аллейн, он мой старинный друг… э-э… может быть, вы присядете? Мистер… э-э..?

— Это инспектор Фокс, сэр.

— Очень рад, — сказал Каррадос, протягивая руку. — Садитесь, Фокс. — Они уселись, и он снова повернулся к Аллейну. — Ваш комиссар сообщил мне, что вы сын еще одного моего старого друга. Одно время, давным-давно, я был очень близко знаком с вашей матушкой, и, насколько мне известно, она довольно часто видится с моей женой. Прошлой ночью она была в Марсдон-Хаусе. — Он прикрыл рукой глаза и повторил драматическим шепотом. — В Марсдон-Хаусе. О Бог мой!

— Нам очень жаль, сэр, что приходится беспокоить вас после всего, что произошло, — сказал Аллейн. — Боюсь, что эта трагедия явилась для вас настоящим потрясением.

Каррадос криво улыбнулся в ответ.

— Да, — произнес он, — не стану отрицать. Лорд Роберт был одним из наших ближайших друзей. Мы все испытываем чувство тяжелой утраты, при этом я глубоко оскорблен тем, что моим гостеприимством так грубо злоупотребили.

Услышав, как об убийстве говорят, словно о простом нарушении светских условностей, Аллейн на секунду лишился дара речи. Судя по всему, сэр Герберт расценивал случившееся всего лишь как проявление дурного тона.

— Я полагаю, — между тем продолжал сэр Герберт, — что вы пришли сюда с целым списком заранее подготовленных вопросов. Если это так, боюсь, что буду вынужден вас разочаровать. Я простой солдат, мистер Аллейн, и ничего не понимаю в подобных делах. Должен сказать, что с самого утра нас донимают толпы нахальных молодчиков с Флит-стрит[29]. Я вынужден был даже обратиться в Скотланд-Ярд, где, полагаю, мое имя достаточно известно, с просьбой оградить меня от этого безобразного преследования. Я беседовал об этом с вашим шефом, который, как я, помнится, уже сообщал вам, является моим близким другом. Он согласился со мной, что поведение журналистов в последнее время становится просто возмутительным.

— Мне очень жаль, что вам доставили столько неприятностей, — сказал Аллейн. — Я постараюсь быть по возможности кратким. Боюсь, я действительно вынужден задать вам два-три вопроса, но это весьма несущественные вопросы, так что вы не беспокойтесь.

— Уверяю вас, меня ни в малейшей степени не пугает полицейское расследование, — ответил Каррадос с коротким сухим смешком. Одной рукой он все еще прикрывал глаза.

— Нисколько не сомневаюсь в этом, сэр. Прежде всего я хотел бы знать, разговаривали ли вы прошлой ночью с лордом Робертом. Я не имею в виду «добрый вечер» или «до свидания». Просто я подумал, что, если в его поведении было что-либо необычное, вы, в отличие от большинства людей, непременно заметили бы это.

Выражение лица Каррадоса несколько смягчилось.

— Не хочу претендовать на то, что я более наблюдателен, чем другие, — сказал он, — но я старый солдат, и мне часто приходилось полагаться на свои глаза, поэтому не сомневаюсь, что, если где-то что-то не так, я всегда это замечу. Да, я беседовал с лордом Робертом Госпеллом прошлой ночью и уверяю вас, он был в точности таким же, как всегда. Он даже любезно заверил меня, что считает наш бал самым удачным в этом сезоне. Он был совершенно таким же, как обычно.

Аллейн слегка подался вперед и устремил на Каррадоса полный благоговения взгляд.

— Сэр Герберт, — проникновенно произнес он, — я собираюсь поступить весьма необычным образом и надеюсь, что вы не станете добиваться моей отставки, что, не сомневаюсь, вам нетрудно сделать. Я хочу полностью посвятить вас во все подробности дела.

Было интересно наблюдать, как выражение глубокой скорби постепенно исчезает с лица Каррадоса и он превращается из убитого горем старого солдата в точную копию фотографии из Танбридж-Уэлса. Он поднял голову, слегка раздвинул колени и непроизвольно оперся на них расставленными в локтях руками. Не хватало лишь бриджей и перчаток. Верный сын империи, готовый взвалить на свои плечи бремя государственной тайны.

— Это отнюдь не в первый раз, когда меня облекают доверием, — скромно сказал Каррадос.

— Я в этом не сомневаюсь. Вот в чем состоит наша трудность. У нас есть основания полагать, что ключ к этой тайне содержится в одной-единственной фразе, которую произнес лорд Роберт, когда звонил по телефону из Марсдон-Хауса. Если бы нам удалось в точности узнать, о чем именно говорил лорд Роберт с неким неизвестным собеседником в час ночи, я уверен, что мы далеко продвинулись бы в разгадке этого преступления.