Смерть после бала - [111]

— У того, кто часто выписывает квитанции?

— Клянусь Богом, вы просто умница! Как всегда, права, как сказала бы Герцогиня[45]. И кто часто выписывает квитанции, как не сэр Даниэль, самый модный доктор? Кто, кроме него?

— Ну, например Даймитри.

— Мне жаль, но тут вы совершенно правы, дорогая. Но пока я сидел в приемной Дэвидсона, я просмотрел несколько иллюстрированных журналов, лежавших на столе. В одном из них я прочел, что Центральная Китайская Медицинская Миссия, расположенная Бог знает где, просит присылать им старую одежду в благотворительных целях. Мы собираемся, дорогая Трой, отыскать этот журнал и написать в эту миссию в надежде получить нужную информацию.

— Интересно, что из этого получится, — пробормотала Трой.

— Уверяю вас, мне тоже интересно. И есть еще одна загадка, которую нам весьма любезно разъяснил Даймитри. Этим утром он отправил слугу купить «Таймс». Когда мы об этом узнали, мы тоже решили взглянуть на этот номер «Таймса». Там мы обнаружили в колонке объявлений очень интересное послание, о котором я начал рассказывать вам, когда бедная Милдред героически боролась со сном, и прежде, чем я успел сообщить вам, что мне очень нравится, как вы с серьезным видом хмурите брови, когда слушаете меня. Итак, там было написано: «Котик, дорогой! Лелеял я глупую надежду, а действительность наказала одинокого дурака. Дядюшка». Очень странно, решили мы, и с присущим нам блеском догадались, что если прочитать только первые буквы, то получается: «КД. Ляг на дно. ДД.», что легко можно расшифровать дальше как: «Коломбо Даймитри. Ляг на дно. Даниэль Дэвидсон». Даймитри фактически признал, что у них была договоренность, в соответствии с которой, если случится что-то непредвиденное, Дэвидсон свяжется с ним таким образом. Не слишком изобретательно, но у сэра Даниэля было мало времени. Он, должно быть, сочинил это послание сразу же по возвращении домой после своих ночных трудов. Хотите знать что-то еще?

— Что будет с Даймитри и Уизерсом?

— Одному предъявили обвинение в шантаже, другому — в содержании игорного притона. Я расскажу вам об этом игорном притоне как-нибудь в другой раз. Оба они исключительно темные личности, но, если бы за Даймитри не водилось столько грехов, нам не удалось бы напугать его настолько, чтобы он выдал Дэвидсона. Я сознательно пошел на риск, и должен признаться, Трой, что рисковал я очень сильно.

— А что бы случилось, если бы Даймитри не потерял голову, даже если бы решил, что вы собираетесь арестовать его за убийство?

— Мы все равно арестовали бы его за шантаж и продолжали бы расследование в отношении Дэвидсона, опираясь на те факты, которые у нас имелись. Но Даймитри видел, что у нас есть все доказательства того, что он занимался шантажом, и он ничего не выигрывал, стараясь выгородить Дэвидсона.

— Как вы думаете, он на самом деле знал, что убийцей был Дэвидсон?

— Я думаю, скоро выяснится, что Дэвидсон пытался предупредить его во время бала, чтобы он не брал сумочку Ивлин Каррадос. Дэвидсон видел, что Ивлин была с Банчи, когда Бриджит в первый раз вернула ей сумочку.

— Вы мне не рассказывали об этом.

И он рассказал ей об этом.

— Теперь все? — спросил он.

— Да. Теперь все.

— Трой, я люблю вас больше всех на свете. Видит Бог, я пытался быть смиренным, и я пытался быть настойчивым. Если вы не можете полюбить меня, скажите сразу, и, пожалуйста, давайте постараемся больше не встречаться, потому что я не могу видеть вас и не говорить о своей любви.

Трой подняла побледневшее лицо и очень серьезно взглянула ему в глаза.

— Я наконец поняла, что не могу всю жизнь прожить за высокой изгородью, — сказала она.

— Милая, милая Трой!

— Я правда люблю вас. Очень.

— Это самое большое чудо на свете! — воскликнул Аллейн и обнял ее.

Эпилог

По пыльной, раскаленной солнцем дороге, проходившей через самое отдаленное поселение Китайской Медицинской Миссии в Северной Манчжурии, шагал коротенький, толстый китаец. За ним бежали шесть желтолицых мальчуганов, на чьих лицах были написаны благоговейный восторг и неприкрытая зависть. Если бы были видны его лицо и ноги, то можно было бы заметить, как по ним стекают ручейки пота. Но его лицо скрывала широкополая черная шляпа, а ноги прятались в тяжелых складках длинного плаща. В его походке сквозил скрытый триумф.

В почтовом отделении миссии молодой изнуренного вида англичанин с недоумением рассматривал телеграмму месячной давности. Ее переслали из центрального почтового отделения, и она обошла почти все поселения. Отправителем значился Новый Скотланд-Ярд, Лондон.

Молодой англичанин поднял голову и долго смотрел отсутствующим взглядом сквозь открытую дверь на маленькую процессию, идущую по раскаленной пыльной дороге.