Смерть - понятие относительное - [22]

— Давай-ка голову от страха терять не будем, — предложил Иван, — если у нас не будет надежды на победу, то ничего не получится. Коль скоро всё обстоит так, как мне это представляется, спасут нас не когти и мускулы, а голова. Точнее, головы.

— Давай, — легко согласилась Алена, — но, если тебя интересует и моя голова, неплохо было бы наполнить ее кое-какими знаниями. Сейчас я не имею в виду готический немецкий.

— А что ты имеешь в виду? — доброжелательный тон Ивана показывал, что он был явно склонен к сотрудничеству.

— Я тебе рассказала всё, что знала. Если чего-то и не рассказала, то просто не вспомнила. А в твоей истории я четко вижу два абсолютно темных для себя момента.

— Какие же?

— О чем говорил твой дядя во время последнего посещения и про твоё общение с товарищем Суховым. Очень хотелось бы про это узнать.

— У нас не та ситуация, чтобы что-то друг от друга скрывать, — голос Ивана звучал очень серьезно, — если ты готова слушать…

— Готова, готова, — в голосе Алены звучало явное нетерпение, — давай, рассказывай. Сначала, про визит дядюшки.

Иван начал рассказывать.

В этот день он вернулся из больницы раньше обычного. Дядюшка позвонил на мобильный, когда Иван уже был дома. На естественное удивление племянника (конечно же, радостное) по поводу того, что любимый родственник, полагаемый усопшим, оказался жив, дядя Персик отреагировал довольно холодно и попросил больше не возвращаться к этому вопросу. После этого он сообщил, что находится в Москве и в скором времени посетит племянника. Иван сейчас уже не помнит, какими именно словами, но дядя дал понять, что речь идет о чем-то чрезвычайно важном, и они оба, и дядя, и Иван находятся в опасности. Иван пытался что-то уточнить, но дядюшка пообещал рассказать всё при личной встрече. Попросил племянника не уходить из дому и предупредил, что откроет дверь своим ключом (ключ Иван оставил дядюшке, гостя у него на новогодних каникулах). Из-за волнения Иван запомнил дословно, что именно говорил дядя, но у него создалось ощущение, что родственник прибудет с минуты на минуту. На деле, пришлось ждать больше двух часов, пока Иван не услышал сначала царапания неуверенно вставляемого в замок ключа, а потом звука открываемой двери. Племянник вышел в прихожую, включил свет и обнаружил любимого дядю, прислонившегося спиной к захлопнувшейся входной двери. Дядя выглядел вполне респектабельно: на нем был светлый летний костюм, под пиджаком красивая льняная рубашка. Более того, казалось, что дядюшка сильно помолодел с момента последней встречи. Однако лицо старика выражало неуверенность, совершенно не вязавшуюся с общей благополучностью облика. Первым, что спросил дядя, было: «Ты в квартире один?» Получив утвердительный ответ, старик явно немного успокоился. Тем не менее, его речь (дядя с племянником уже прошли в комнату) была довольно взволнованной и даже сбивчивой. Первым делом дядюшка сообщил, что эту встречу он запланировал уже давно, всё рассчитал, и племянник, будем надеяться, не подвергается какому-то особому риску. Затем дядя предупредил Ивана, что про это его посещение, скорее всего, будут расспрашивать незнакомые люди. Они могут представляться кем угодно: неизвестными родственниками, дядиными сослуживцами, инопланетянами или работниками спецслужб. Верить им ни в коем случае нельзя. Они враги, и их надо опасаться. Затем дядя начал подробно описывать внешний вид одного из преследователей.

Иван относился к той категории врачей, принципы которых требуют говорить окружающим всю правду о том, что касается их здоровья. К сожалению, в той деликатной и печальной области медицины, где практикует Иван, это не всегда возможно. Однако, во всех остальных случаях, не связанных напрямую с врачеванием онкологических больных, Иван своих принципов старался придерживаться неукоснительно. Поэтому он тут же объявил дядюшке, что тот производит впечатление человека перевозбужденного, возможно даже, с несколько травмированной психикой. Опытный врач тут же предложил пути медикаментозного вмешательства. В качестве возможных вариантов были предложены: рюмка доброго спиртного, слабые успокоительные средства класса валерианы и брома, а также сильнодействующие лекарства, предполагающие после их приема здоровый сон продолжительностью в пару-тройку часиков в гостевой комнате на крайне удобном диване. Дядюшка напрочь отказался от такого рода помощи, и предложил племяннику, вместо того, чтобы заниматься разными медицинскими глупостями, внимательно его выслушать. Паллиативные меры, как то, прохладная минералка из холодильника и горячий чай, были дядей также отвергнуты. Всё закончилось тем, что родственники расположились в гостиной и дядя начал инструктировать племянника. Иван припомнил, что дядя часто поглядывал на наручные часы, которые почем-то были надеты на правую руку, и пару раз сказал, что времени оказалось на час меньше, чем он рассчитывал. В первую очередь Иван получил инструкции про то, что рассказывать тем, кто будет расспрашивать про это посещение. Следовало отвечать, что дядя предполагает, что неизлечимо болен и просится в больницу племянника на обследование — затем и приехал. На осторожные вопросы Ивана про то, действительно ли есть основания предполагать, что дядюшка неизлечимо болен, старик досадливо ответил, что сейчас это не имеет ни малейшего значения. Далее, дядя напомнил племяннику про забавный фокус с размножением тысячерублевки, и объявил, что это никакой не фокус, а секвенция. Про то, что это именно секвенция, дядя догадался сам, в немецких документах это слово не упоминается. Затем дядя довольно настойчиво порекомендовал племяннику при удобном случае прочитать о секвенциях в прессе. Дядя явно очень спешил, поэтому тут же перешел к следующей теме. За секвенциями охотятся какие-то темные личности. То, что такая ситуация может сложиться, догадливый дядя предположил заранее, поэтому рецепты и средства их реализации уже который месяц хранятся раздельно. Кроме того, сообразительным дядюшкой были изготовлены некие фальсификаты, которые, попав в руки злоумышленников, должны навести их на мысль, что у них в руках оказалась часть истинной разгадки тайны секвенций. Именно этой хитростью объясняется тот факт, что между двумя ограблениями его квартиры прошло более трех месяцев.