Смерть под зонтом - [74]

Без труда я убедился, что состояние Теи – всего лишь последствие лошадиной дозы спиртного. Когда носилки с неподвижным телом втолкнули в машину скорой помощи, она перевернулась на бок.

Я не врач и поэтому не берусь судить, способен ли человек, будучи в действительности умеренно пьяным, сыграть роль мертвецки пьяного. Этот вопрос приобретал первостепенное значение, ибо некоторые слова Альберта Герштейна (если они не имели целью обмануть противника) как будто свидетельствовали, что Tea Кильсеймур лишь притворялась. А если так…

– У меня возникла одна гипотеза, – неуверенно сказал я. – Насчет пистолетов. Их могла спрятать Tea.

– Где? – Грегор Абуш покачал головой. – Весь дом обыскан. К тому же, зачем ей было это делать?

– Допустим, она единственное лицо, которому Альберт доверил, где находятся награбленные деньги, – я продолжал заниматься теоретическими выкладками. – Не исключено также, что после нападения на банк Альберт передал добычу именно Tee, и она сама ее где-то спрятала.

– Вроде бы верно, а все-таки фундамент не слишком прочный, – Грегор Абуш с трудом подавил зевок. Его лицо, обычно казавшееся столь внушительным, как будто постарело и обмякло. На нем читались явные следы бессонницы, набрякли перечерченные мелкими морщинками мешки под глазами,

– Ну, ладно, допустим, что вы правы, – он пытался подладиться под мое течение мысли. – Но и в таком случае Tee не было никакого смысла прятать пистолеты. Ей было бы куда более выгодно, чтобы перед нашими глазами предстал весь драматический спектакль со всеми соответствующими бутафориями. Двое участников преступления только что свели взаимные счеты, на полу еще валяются дымящиеся пистолеты. Такое зрелище в какой-то мере защищало бы ее от возможных подозрений.

– Ваша взяла! – воскликнул я, прочувствовав до конца слабость своей позиции. – Значит, оружие забрал кто-то другой?

– Это предположение, по-моему, вполне имеет гражданские права, – заметил Грегор Абуш.

– Кто забрал в таком случае?

– Тот самый гость, из-за которого Оливеру Дэрти пришлось прервать свой разговор с Альбертом Герштейном. Пока вы прохлаждались в душе, дабы не уснуть в кресле, я прослушал еще одну запись. Могу проиграть повторно!

Следующая кассета фиксировала четыре голоса. Один из них я узнал не сразу.

Вовсю гремела музыка – магнитофон. Tea Кильсеймур, пытаясь повторить мелодию, без пощады лупила по клавишам рояля, при этом время от времени вскрикивала. Чувствовалось, что она изрядно под мухой.

Альберт Герштейн, судя по некоторым репликам, безуспешно пробовал уговорить ее прекратить свой дикарский концерт. Ричард Бейдеван что-то бормотал. Внезапно сквозь всю эту какофонию пробился четвертый голос. Теперь я его наконец узнал – Луис!..

«Пойдемте в другую комнату, Бейдеван! – произнес он. – Мне с вами надо поговорить».

«Завтра! – Ричард Бейдеван сердито прорычал в ответ. – Сегодня я не желаю больше разговаривать с кем бы то ни было».

Часть их беседы потонула во всеобщем гаме. Затем снова выпростался голос Луиса, тихий, но весьма настойчивый.

«Вы не совсем понимаете, Бейдеван. Меня послал Винцент Басани. Вам придется…»

«Ничего мне не придется! – Ричард Бейдеван в противоположность Луису говорил громко. – Убирайтесь! Приходите завтра».

«Завтра будет слишком поздно», – в тоне Луиса чувствовалась угроза.

Честно говоря, возможно, это мне только показалось, ибо уже в следующую секунду Луис беззаботным голосок крикнул Альберту:

«Вы продолжайте веселиться, а я пойду… Альберт, не давай Tee больше пить. Это может плохо кончиться».

«Плохо кончится? Это обо мне? – Tea Кильсеймур засмеялась пьяным смехом, перестав барабанить по роялю. – Лучше скажите это Ричарду!»

«Не обращай внимания, – Альберт как будто смутился. – Пойдем, я тебя провожу».

«Спасибо, как-нибудь и сам дорогу найду», – отмахнулся Луис.

Tea Кильсеймур с треском захлопнула крышку рояля. Магнитофон в эту минуту также заиграл потише. Поэтому можно было услышать приглушенный звук шагов Луиса. Скрип лестничных ступеней сопровождал его путь до первого этажа. Вслед за этим по логике вещей должен бы раздаться звук захлопываемых наружных дверей. Но его мы не услышали.

Грегор Абуш с улыбкой взглянул на меня:

– Красноречиво, не правда ли? По-моему, Луис спрятался где-то на нижнем этаже, чтобы дождаться там дальнейших событий.

– Тоща получается, что пистолеты спрятал он. Вынес из дома и бросил в какой-нибудь мусорный контейнер. Опять-таки, спрашивается, с какой целью, – продолжал я размышлять вслух.

– Чтобы снять подозрения с Теи Кильсеймур? – Грегор Абуш, судя по тону, по-прежнему не имел рабочей гипотезы. – Но это, мой друг, то же гадание на кофейной гуще, которым мы занимаемся с вами уже много часов. Время от времени, признаюсь, просто впадаю в отчаяние… Голова раскалывается.

– У меня тоже, – признался я.

– Что делать? В этом доме можно найти все, что угодно, только не таблетки от головной боли. У меня был спрятав аспирин, но Президент слопал подчистую. Должно быть, считает изысканным десертом. Наше единственное спасение – пытаться подлечиться алкоголем.

– Надеюсь, не до такого убийственного состояния, как у Теи Кильсеймур, – пошутил я.