Смерть планеты - [43]

Не было, правда, более служилой иерархии с ее чинами и почетными званиями, не стало орденов, дворянства и никаких вообще привилегий, а между тем, – о, злая ирония! – были все-таки дворянские титулы.

Произошло это таким образом. Спокойствие наступило, снова появились богатые и бедные, тогда тщеславие постаралось возместить прежние отличия: роскошные кресты и хорошенькие ленточки, которые так мило украшали в былое время грудь заслуженных людей. Восстановлять все это было рискованно и трудно; но оставалось одно старинное отличие, теперь бесхозное и брошенное; его-то можно было поднять без опасения ввиду того, что свобода имени была безгранична, и можно было по желанию менять его, переделать и т.д. Потомки старинных, благородных семей первые рискнули сделаться снова графами и маркизами, а потом появилось множество подражателей, так что в самый расцвет феодализма не было столько «графов», «князей» и «баронов», как среди этого разнокалиберного демократического общества, где каждый, если это доставляло ему удовольствие, мог прицепить себе титул; никаких прав это ему не давало, а между тем красиво звучало…

Неоднократно грустная усмешка озаряла лица Дахира и Супрамати, когда при изучении документов развертывалась перед ними подробная картина того, что передано нами вкратце; Нарайяна же хохотал, как сумасшедший, читая друзьям смешные эпизоды прошлого и особенно историю возрождения благородных титулов.

– Не велика нам будет честь в свете, когда теперь принцы чуть ли не столь же рядовое явление, каким прежде были носильщики, – прибавил он, утирая глаза от смеху.

Однако маги все еще не показывались нигде; и любопытные предполагали, что у них много знакомых, может быть, даже соотечественников, и что они развлекались в своей компании ввиду того, что нередко многочисленные воздушные экипажи опускались во дворе или в дворцовых садах и улетали обратно на заре.

В действительности время от времени наезжали маги-миссионеры для обсуждения с друзьями разных подробностей общего плана действий в разных частях осужденного на смерть мира.

Во дворце Супрамати собиралось избранное общество: мужчины строгой красоты с лучезарным глубоким взором, одухотворенные головы которых окружал широкий ореол.

Однажды вечером в рабочей комнате Супрамати собрались человек пятнадцать магов и около двадцати молодых адептов, чтобы распределить окончательно, кто в какой местности будет работать.

– Итак, решено, друзья, что прежде всего мы осмотрим поле битвы, на котором нам предстоит сражаться, и посетим святые места, где скрываются и прозябают защитники веры, – сказал Супрамати.

– Да, – ответил один из магов. – Нам надо отправиться раньше всего туда, где святое причастие еще привязывает людей к Божеству; там маги откроются своим братьям и совместно организуют собрания для проповедования приближающейся кончины мира и процессии со священными песнопениями, звуки коих очистят атмосферу.

– Тяжела наша задача, но тяжко и тем, кто отзовется на наш призыв и пожелает спастись, – заметил Дахир. – Там, где атеизм и культ сатаны порвали всякую связь с Божеством, одна лишь кровь может возродить это единение заново. Подобно первым христианам, им придется доказывать свою веру в Бога мученичеством, и могуществом веры сделать себя достойными следовать за нами.

– Да, как ни тяжел такой путь к спасению, он неизбежен. Только те, кто никогда не отрекались от Бога и не ослабевали в вере, несмотря на все испытания, могут быть избавлены от мученичества, если только они сами не захотят принять его добровольно, чтобы очиститься и достигнуть высшей степени, – ответил Супрамати.

– О, о! Сатанистам тоже немало будет хлопот и неприятностей, когда мы потревожим их сладкий покой, – воскликнул Нарайяна, сверкая глазами. – Предвкушаю ту минуту, когда вибрации общей молитвы и священное пение поразят их, как смертоносный яд, вызвав конвульсии, нервные припадки, близкие к безумию, и разные другие психические заболевания.

– Только они не умрут от этого, – возразил один из магов, – потому что должны претерпеть наказание последних ужасающих дней перед концом мира, разрушению которого они способствовали своими преступлениями. Слабых нам придется тоже оставить здесь ввиду того, что присутствие их в новом мире явилось бы зародышем погибели. Они отведали проклятой науки, созданной изгнанником неба для того, чтобы заражать души; они забыли, что сыны Земли должны любить и почитать свою общую мать, которая была их колыбелью и будет могилой, а не осквернять эту священную кормилицу, как то делает населяющее ее теперь адское поколение.

– Да избавит Бог всякого так низко пасть и споткнуться, потому тяжел и узок путь восхождения, а светлый маяк всезнания, который сулит усталому путнику отдохновение, блестит в туманной дали, – сказал Супрамати. – А эта узкая тропинка вьется среди пропастей, где подстерегают нас всякие соблазны. «Homo sum», люди мы и подвержены всяким телесным и душевным слабостям; в нас таятся тысячи неудовлетворенных желаний, все возмущения необузданной гордости, а единственная поддержка равновесия чувств – вера в себя.