Смерть планеты - [25]

Супрамати понимал, что его призрачное царствование будет недолговечно; поэтому он хотел возможно полнее использовать бывшее в его распоряжении время для того, чтобы ввести преобразования и заложить основы религии, которая вернула бы народы к так долго отрицаемому Творцу.

Благодаря его энергии, ему удалось наконец отменить прежде всего возмутительный закон обречения на смерть больных, а затем и кое-какие другие менее важные, но одинаково жестокие и неправые законоположения.

С едва скрываемым неудовольствием слушали сановники этого совершенно неизвестного им человека, когда тот говорил о милосердии, прощении, добре, и затем «дерзкой», по их мнению, рукой намеревался ниспровергнуть все общественно-политическое устройство государства, существовавшее многие века. Хороши или дурны были законы, но все к ним привыкли, и большинство заинтересовано было в их сохранении.

Общее недовольство привилегированных классов росло, приобретая все новых сторонников, а Супрамати ничего казалось не замечал и неотложно продолжал свое преобразовательное дело. Ежедневно по вечерам он проводил несколько часов с Виспалой, поучая ее и развивая ее ум.

Теперь молодая королева вполне сознала, насколько была ниже избранного ею мужа, и пламенно желала умственно дорасти до него. Она умоляла Супрамати просвещать ее и внушить ту веру, которую он исповедовал, и, конечно, у него не было более усердной, убежденной и горячей ученицы.

Тем временем среди населения распускали насчет нового короля гнусные и тревожные слухи. На первом месте стояло клеветническое обвинение в чародействе, при помощи которого он уморил короля, а затем околдовал его наследницу, чтобы забрать в руки власть. Арфа, с помощью которой Супрамати совершал исцеления, оказалась тоже орудием волшебства, а сам он выставлялся несомненным и опасным агентом «горцев», пытавшихся через него восстановить старые предрассудки и запрещенные под страхом смерти волхвования. Все эти толки приняли такие размеры, что друзья Супрамати сочли своей обязанностью предупредить Виспалу о подготовлявшейся революции.

Супрамати работал в своем кабинете, когда к нему влетела его невеста, бледная и дрожавшая как в лихорадке. Прерывающимся от волнения голосом передала она ему слышанное.

– Я все это знаю, – ответил спокойно Супрамати, усаживая расстроенную Виспалу.

– Знаешь и не делаешь ничего, чтобы предотвратить грозящую тебе смертельную опасность?…

Она упала на колени и с рыданиями протянула к нему руки:

– Беги, Супрамати, скройся, пока не будут истреблены твои враги. Я сумею разоблачить и наказать негодяев, а когда они будут брошены в пропасть, тогда ты беспрепятственно вернешься сюда.

Супрамати поспешил поднять ее и сказал, качая головой:

– Нечего сказать, хороший я подал бы этим пример, как надо применять на деле мои поучения. А вот лучше скажи мне, веришь ли ты сама, что я колдун?

– Нет, конечно, нет! Но у тебя так много врагов, и они так злобствуют…

– Ты должна была бы понять, что проповедуемые мною великие истины, которые должны укорениться у вас, вызывают ярость обитателей ада; а тут они встречают, к сожалению, слишком много пригодных для их целей, хотя и бессознательно слепых орудий в лице извращенного населения. Было бы недостойно мне бежать от судьбы, трусливо прятаться и снова явиться, когда всякая опасность минует. Успокойся, Виспала, и не бойся ничего: случится лишь то, чему надлежит быть.

Грустная, с мрачными предчувствиями в душе ушла к себе юная королева.

Ободренные мнимым неведением и бездеятельностью Супрамати, заговорщики осмелели, удвоили энергию и скоро почувствовали себя настолько сильными, что решили избрать день королевской свадьбы для выполнения своего плана. Но так как, несмотря на все их старания, у Супрамати оказалось все-таки много сторонников среди бедноты и особенно в рабочем населении, то заговорщики решили подмешать сильнонаркотическое средство к угощениям в честь торжества. Таким образом, защитники Супрамати уснут и не будут иметь возможности помешать исполнению плана; а пока они еще проснутся да сообразят, в чем дело, их возлюбленного пророка уже не будет в живых.

Настал наконец день свадьбы. Гражданская церемония была пышно отпразднована, а затем королевская чета торжественно объехала город, радостно приветствуемая народом, который потом разбрелся по разным местам, где для населения были приготовлены развлечения, угощения и подарки. Во дворце короля и королеву ожидал пир. На возвышении был приготовлен стол с двумя креслами для новобрачных, в золотом тонкой работы кувшине налито было старое дорогое вино.

Супрамати был сосредоточен и спокоен, королева – грустна и встревожена…

Как только они сели, Супрамати нагнулся к молодой жене и тихо шепнул:

– Не пей этого вина, иначе ты заснешь опасным сном.

– Это яд? – пробормотала она в испуге.

– Нет, сильное снотворное средство, – ответил Супрамати, делая вид, что пьет, любезно отвечая на тосты гостей.

Пир был в полном разгаре. Тогда, пользуясь тем, что шум музыки и разговоры заглушали его слова, Супрамати снова нагнулся к жене и сказал нежно, но твердо:

– Призови все свое мужество, Виспала, и вооружись достоинством женщины и королевы. Приближается тяжелая минута, – он крепко стиснул ее руку. – Нас разлучат с тобой, и часы мои, вероятно, сочтены…