Смерть навылет - [44]

Бабушка и Соня не поленились и перетащили ко мне весь вечерний гардероб, включая разноцветные боа, перчатки и туфли на высоченных каблуках. Мерили всю эту красоту Ольга и Кеша. Иннокентий, получив по почте (!) приглашение, вознамерился пойти в ресторан в женском платье и, тем самым, составить мне конкуренцию. Да бога ради! Может, кто-то и будет возражать, но только не я.

После импровизированной ночевки Сухоруков не появлялся в поле зрения, чего не скажешь об Улите. Она так и осталась у нас. Когда на следующий день после смерти дочери, протрезвев, Улита поблагодарила нас за гостеприимство, но таки высказала желание вернуться домой. Я не возражала. Собственная благотворительность стояла уже поперек горла. В сопровождении всей компании Улита поднялась на последний этаж и нашла свою квартиру полностью разгромленной. Обои сорваны, мебель изрезана, носильные вещи испорчены. Особенно досталось компьютеру. Монитор разбит. Процессор раскурочен. Плата исчезла. Пропали и все дискеты Елены. На трюмо в комнате чернела надпись: "Сука". Прочитав, Улита заплакала. Потом молча закрыла квартиру и вернулась к нам. Родичи не возражали против ее присутствия: в лице Улиты они нашли великолепную повариху, благодарную слушательницу и перспективную кандидатуру для скорого замужества. Господи, кто бы знал, какую аллергию вызывает у меня эта тема, особенно в преддверии сегодняшнего праздника.

Ну, конечно, родичи сидели на моей кухне и с удовольствием завтракали. Может, нам просто поменяться территорией? Они — ко мне. Я — к ним. И дело в шляпе. Однако высказывать вслух свои мысли я не стала, молча налила кофе и уселась на широкий подоконник.

— Спину надуешь! — заботливо предупредила Клара. — К вечеру болеть будет! Не разогнешься.

Я стоически хранила молчание. Бабушка решила зайти с другой стороны.

— Мы такое меню заказали, пальчики оближешь! Лебеди, раки, щуки — такая вкуснотища, что пальчики отгрызешь. И вина — чилийские и австралийские. С кенгуру на этикетке. Как ты любишь. Никакой водки, никакой попсы. Специально для тебя реквием Моцарта. Частями. В общем, камерная, почти интеллигентная обстановка

Уточнение "почти" немного смутило. Но я опять же героически промолчала. Бабушка выдохлась и беспомощно посмотрела на мужа. Дед принял эстафету:

— И пива не будет. Повторяю для особо привередливых: только вина и шампанское. С каждым из мужчин проведен дополнительный инструктаж. Никаких пошлостей: общение с сотней почти духовных людей.

Опять это слово "почти"! Умру — но даже "фи" не скажу.

— Эфа, мы знаем, как ты не хотела быть среди этой толпы одна, — Соня сразу взяла быка за рога. — Поэтому мы тоже пойдем. И не только мы — на вечеринку приглашены лучшие люди Петербурга. Почти элита. Тебе должно понравиться.

— И я пойду, — Ольга смущенно потупила плохо накрашенные глаза. — Вдруг и мне удача улыбнется, на тебя все равно не каждый клюнет. Твой типаж сегодня не в моде.

Чего только не узнаешь ранним утром четырнадцатого февраля! Но я снова сдержалась и не ответила на провокацию. Отчаявшись добиться от меня ответа, родня беспомощно уставилась на Фиму, самого говорливого из нас. Тот в свою очередь не нашел ничего лучше, чем передать нить разговора Кеше — самому дипломатичному из числа здесь собравшихся:

— Эфа, — манерно протянул Иннокентий, полируя ногти. — Позволь сообщить тебе программу сегодняшнего вечера. В девятнадцать ноль-ноль ты должна быть полностью готова: вечернее платье (оно висит в твоей комнате), прическа и макияж (этим я займусь сам). В девятнадцать пятнадцать сюда подъедет лимузин и отвезет всех нас на бал. На балу мы пробудем до четырех утра. Разрешается: веселиться, пить шампанское, флиртовать с мужчинами. Запрещается: быть хмурой и сварливой. В конце концов, твоя семья пошла на огромную жертву и ждет с твоей стороны полного взаимопонимания и уважения. Вопросы есть?

Вопросов у меня не было. Только глухое раздражение, медленно переходящее в ярость. Терпеть не могу, когда за меня принимают решения и распоряжаются моим же свободным временем. Воцарилось тяжелое молчание. Они уставились на меня в надежде на чудо. Чуда не произошло. Я соскочила с подоконника, вымыла чашку и вышла, не проронив ни слова.

В спальне с ненавистью посмотрела на вечернее платье. Алый атлас по задумке неизвестного мне кутюрье должен был облегать фигуру как перчатка, открывая плечи и половину спины. При таком фасоне тело должно быть идеальным, но при этом никак не худым и плоским, иначе ткань подчеркнет любой бугорок, особенно в области живота. Я приподняла верх шелковой пижамки и проинспектировала свой брюшной пресс. Совсем неплохо для такой лентяйки и обжоры, как я. Но для вечернего наряда — явный перебор. Смущал и вызывающий цвет наряда: в сочетании с ярко рыжими волосами он мгновенно сделает меня посмешищем. Квартал красных фонарей отдыхает! Рядом с платьем стояли туфли столь же непристойного колора, да еще на высоченном каблуке. На глазок — сантиметров десять, не меньше. Украшения — фальшивые рубины в фальшивом же золоте и белые перчатки с дутым браслетом и вовсе повергли в состояние шока. Нет, я, конечно, понимаю, что в день святого Валентина красный цвет доминирует, но не да такой же степени! Уф!!! Про полное взаимопонимание, похоже, придется забыть. Я выбрала любимый джинсовый костюм, приколола к лацкану пиджака алый шелковый цветок (праздник все-таки!), и почувствовала себя почти в своей тарелке. Опять это "почти". Щетка взбила непокорные кудри, помада небрежно мазнула рот, серебристый карандаш подчеркнул линию века. Что там еще по плану? Тени, туши, тональный крем, пудра. Все! Образ готов. Стильно и демократично.