Смерть на коне бледном - [104]

Весьма необычная история, из которой Холмс вышел победителем, ибо сделал правильную ставку. Утверждаю это как свидетель. Мнимое преимущество Морана исчезло в тот миг, когда мой друг ни с того ни с сего выстрелил в воздух. Это оказалось выше понимания полковника. Возможно, при других обстоятельствах он сумел бы одолеть сыщика в рукопашной схватке, но никогда в жизни не смог бы перехитрить и именно из-за этого потерпел поражение.

Мой друг вытянулся на кушетке, положив ногу на ногу, и заснул. А я сидел и обдумывал происшедшее. Захватывающая драма — иссушенные солнцем равнины Зулуленда, берег Кровавой реки, Хайдарабад, Трансвааль, опасные шпионские игры, убийство капитана Джошуа Селлона, упрямый и преданный сержант Королевского флота Альберт Гиббонс, дьявольские интриги европейских держав. Теперь эта история подошла к концу. Что же касается международного преступного братства, вымышленного или настоящего, о котором неустанно твердил Холмс, — его члены проиграли в ту ночь если не войну, то очень важную битву.

Когда до причала в Остенде оставалось около двух миль, к «Принцессе Генриетте» подошел буксир, чтобы забрать «ценный трофей». Снова услышал я грохот железной цепи и всплеск, когда сбросили якорь. Невероятно долго остов «Графини Фландрии» отвязывали от парохода и прицепляли к портовому кантовщику. Успел забрезжить рассвет, если утро вообще может наступить в такую погоду и в таком месте. Мы завтракали в каюте так же буднично, словно то была гостиная на Бейкер-стрит. Вдруг с палубы донесся шум. Поднявшись, я увидел, что возбужденные пассажиры столпились вдоль лееров.

В двух милях от берега посреди морской глади постепенно тонули обломки «Графини Фландрии». Паром не опрокинулся и не перевернулся — никаких необыкновенных эффектов, которые нам так красочно расписывали вчера ночью, — просто медленно, но верно уходил под воду, унося с собой, среди всего прочего, тело полковника Роудона Морана и все его секреты. Уединение этой могилы уже никто и никогда не нарушит, слишком глубоки воды Ла-Манша, а поднимать изувеченное судно незачем. Никто больше ни словом не обмолвился о безделушках Плон-Плона. Но простой деревянный сундук, на котором значилось «партия брошюр армейского общества трезвости», в целости и сохранности добрался до старшего капеллана в Альдершоте.

12

Возвращение в Англию пришлось отложить из-за расследования крушения «Графини Фландрии». Его провели в Остенде в соответствии с указаниями бельгийского правительства. Мы с Холмсом вернулись в тот же отель «Дю ля-Пляж».

Рискну показаться грубияном, но подобное разбирательство просто не могло бы произойти в Лондоне. Началось оно во вторник — на четвертый день после катастрофы, а закончилось уже в четверг. Казалось, следователи руководствуются одним лишь принципом: «Чем меньше сказано, тем лучше». Шерлок Холмс потом не раз говорил, что бельгийским властям было доподлинно известно об истинных причинах трагедии, но они твердо решили скрыть их от общественности. Дознаватели постановили, что «камердинер» Теодор Кейбелл погиб в результате взрыва. Несчастного молодого человека спешно похоронили еще до начала процесса. Последний раз «Графиню Фландрии» осматривали перед тем, как от нее отчалила последняя спасательная шлюпка. В обломках парома обнаружили неопознанное тело мужчины в бушлате, «ужасным образом изуродованное», но более никто о нем не упоминал.

Как же произошла катастрофа? Капитан «Принцессы Генриетты» клялся, что в темноте и тумане некая рыбацкая лодка пересекала под углом судоходный фарватер без навигационных огней и на большой скорости прошла прямо под форштевнем парома, даже не включив сирену. Именно из-за этой лодки пароход изменил курс, что привело к столкновению с «Графиней». Еще один свидетель утверждал, что лодка была не рыбацким траулером, а французским таможенным катером, направляющимся в Дюнкерк. Как бы то ни было, два парома столкнулись, когда их суммарная скорость составляла около десяти узлов. Расстояние, на котором капитаны увидели друг друга, судя по показаниям моряков, не превышало шестидесяти ярдов. Между этим моментом и самим столкновением прошло, по словам свидетелей, не более десяти или двенадцати секунд. Таким образом, катастрофы нельзя было избежать. О несчастье, приключившемся с левым бортовым огнем «Графини», знали только мы с Холмсом. Именно потому, что он не горел, «Генриетта» врезалась в корпус встречного судна, хотя могла всего-навсего пройти по касательной.

Дознавателей смутили два обстоятельства, о которых все постарались побыстрее забыть. Один не причастный к делу свидетель видел, как некое рыбацкое судно подобрало с потерпевшего крушение парохода троих пассажиров вместе с багажом, но не доставило их на «Принцессу Генриетту», а увезло в неизвестном направлении. У этого человека не стали выяснять подробности.

Другой очевидец рассказал, что выжил благодаря большой почтовой корзине, которая плавала в воде неподалеку от колесного кожуха парома. Несчастный уцепился за нее и дождался спасательной шлюпки. Но как могла корзина оказаться в воде? Только если охранники почтового отделения сбежали и оставили открытой стальную решетку.