Смерть на кончике пера - [13]
– А я решила, что вы будете один. И что вы хотите узнать от меня, товарищи журналисты?
Андрей нажал на кнопку диктофона.
– Вначале общие сведения, а потом, может быть, вы нам расскажете о текущей деятельности.
– Наш монастырь основан еще при Иване Грозном, как место ссылки монахов – которых подозревали в оппозиции церковной реформе, – привычно начала игуменья. – Тогда это был мужской монастырь. Сейчас у нас девятнадцать монахинь, двадцать пять послушниц и несколько трудников, включая мальчиков до четырнадцати лет.
– Трудников? – изумился незнакомому слову Андрей. – Уточните, пожалуйста, что это такое.
– Это те люди, которые пока не готовы принять послушание, но хотят находиться в монастыре. Они здесь живут и работают. Мы, можно сказать, не только культовое, но и благотворительное учреждение. К нам может прийти любая женщина, девушка, девочка и, как я сказала, мальчики до четырнадцати лет.
– И кто идет?
– Люди, ищущие Бога, страждущие, потерявшие надежду, хворые… Легких больных мы лечим, тяжелых принимаем, но только на несколько часов – вызываем врача из горбольницы или скорую. Хотя… Некоторые просят оставить их здесь под собственную ответственность – для исцеления.
– И выздоравливают?
– Часто. – Игуменья улыбнулась по-детски наивно и радостно. – Почти все уходят с улучшением. Ученые говорят – хороший естественный фон. Монастыри и храмы всегда по-умному ставили там, где была благоприятная аура. Я пятнадцать лет в Бауманском преподавала, точные науки…
– А как здесь оказались?
– На то была воля Божья.
– Кто и как может стать монашкой?
– Монахиней, молодой человек… В принципе почти любая женщина, если только она не надеется скрыться от правоохранительных органов, после пяти лет послушания. Приходится выполнять много тяжелой работы с шести утра до девяти вечера, много молиться. У нас послушницы в основном работают на огороде, обихаживают паломников, помогают реставраторам. Есть иконописная мастерская и златошвейный цех.
– А туда можно пройти? – заинтересовалась Тамара.
– Да, можно еще в церковь. В кельи к монахиням – нет. Ничего интересного – быт скудный, монашеский. Идемте.
Они вышли в узенький коридор, прошли застекленной галереей.
– Я вам распечатку дам – история, архитектура, устав. А сейчас пройдем в мастерские.
В большой и светлой горнице за столами работали девушки и женщины, все с забранными под платки волосами. На столах стояли баночки с гуашью, лежали тюбики с маслом и темперой. Рисовали на толстых досках, довольно неуважительно вертя их на столе.
– То, что у нас в коридорах висит, – лучшие ученические работы. Женщины в основном пишут небольшие, домовые иконы, храмовые мы заказываем в одной московской мастерской – там мужчины-иконописцы работают. Женщины миниатюры лучше пишут, аккуратнее, благоговейнее. Златошвейки – традиционно только женщины.
За следующей дверью сидели вышивальщицы. Сосредоточенно работая иголками, трудились над большой, в два одеяла, вещью.
– Простите – это настоящее золото? – тихо уточнила Тамара.
– Нет, нам это пока не по умению. Это пряденое золото – шелковая или льняная нить, обвитая позолоченной серебряной нитью.
Вышли из мастерской. Матушка повела через двор к храму. На пороге остановилась, перекрестилась три раза, поклонилась в пояс. То же сделала и Тамара. Андрей решил, что он здесь на работе, и просто склонил голову, ожидая конца церемонии.
Слушая рассказ о том, кто и что писал, как раскрывали и восстанавливали фрески, Андрей вспомнил о Селиверсте и водяном чудище.
– Мне Михал Юрич рассказывал о каком-то редком изображении.
– Да, это малоизвестный в православной традиции святой Селиверст. Он жил в IV веке в Германии и смог молитвой покорить водяного дракона.
На иконе, писанной прямо на столпе, в правом притворе, светился старик с белыми кудрями вокруг обширной лысины. Из коричнево-красных волн, завивавшихся к босым ногам святого, вылезало чудовище с собачьей головой и оскаленными зубами, явно намереваясь его съесть. Хвост у гада был чешуйчатый, лапы – когтястые.
«У, ты и мутант!» – вздрогнув, хмыкнул Андрей.
– Обычно на таких иконах бывает изображение Николая Чудотворца, а у нас вот Селиверст. Он, если можно так выразиться, покровитель всех, кто связан с водной стихией, избавитель от болезней непонятного происхождения и других редких напастей.
– Вроде того водяного коня, который здесь водился когда-то?
Настоятельница внимательно посмотрела на посетителя.
– Да, считается так. Люди молятся святому Селиверсту еще и за избавление от полтергейста, хотя это суеверие, порицаемое церковью.
Матушка поводила их по территории, показала подсыхающие на солнцепеке ровные, ухоженные огородные гряды, сводила в приют, походивший на казарму двухъярусными кроватями.
– Паломников сейчас мало – на Пасху подойдут.
Андрей глянул на часы – было начало четвертого.
– У, как мы вас задержали, матушка! Просто удивляюсь, что время так быстро прошло.
– Благость, молодой человек, место святое, намоленное. А сейчас давайте я вам материалы передам, да и мне к службе надо идти.
– Ты много для себя вынесла? – спросил Андрей Тамару, выезжая из монастырских ворот. – У меня впечатления сумбурные – не знаю, что писать буду.
Его репутация неутомимого искателя любовных приключений бежит впереди его спортивной славы. Она больше всего не любит, когда кто-то осведомлен о ее личной жизни. И что же может связывать этих таких непохожих людей? Фантастический секс? Возможно, но это не основа для долгих и крепких отношений. А на чем они будут их строить, если не могут друг без друга?
Двое свободных молодых людей — переводчица Жанна Андреева и руководитель службы безопасности фирмы Михаил Дареев, знаменитый спортсмен, мужественный красавец, — остались одни в загородном доме. Эту ночь они провели вместе, и Жанне, хладнокровной интеллектуалке, умеющей держать мужчин на расстоянии, надолго запомнились их страстные и неистовые ласки. Однако мудрая Жанна дает отставку искушенному сердцееду. Михаил в недоумении: может быть, именно эта женщина и нужна ему?..
Сказки заканчиваются свадьбой, а дальше начинается жизнь, и у всех она очень разная… Шустрая Маринка быстро сообразила, что ее умный и красивый муж Дима не добытчик, и изобрела новую формулу безболезненного «отъема у населения средств» для жизни в кайф («Затянувшаяся свадьба»). Никто не сможет остановить современную девушку на пути к сердцу или, скорее, к кошельку любимого, – смекалки и выдержки у нее не занимать… («Свадьба с неприятностями») Искрятся подлинным народным юмором рассказы «Кардинальное средство» и «Дельный совет».
По поселковским меркам Маша вышла замуж поздно. Девчонки поухватистей споренько расхватали женихов, а на долю Маши остались брошенные женами мужички, не ахти какое счастье…В конце концов подвернулся и Маше случай: вышла замуж, родила двух сыновей. Муж попался не сильно пьющий и довольно работящий. По крайней мере, не сопротивлялся, когда жена налаживала его на заработки. Ездил он да ездил, а однажды возьми да не вернись – нашел себе женщину на стороне. Маша возвращать беглого мужа не поехала. Но для себя твердо-натвердо решила: уж сыновей, кровиночек, она подлым девкам-разлучницам ни за что не отдаст, и точка!
Когда у Светланы появилась новая подчиненная, она была счастлива — инициативная умница и красавица Нина взяла на себя львиную долю работы, уладила массу проблем, стала душой коллектива. Но почему Светлана все чаще испытывает досаду и раздражение, глядя на стремительный взлет сотрудницы? Пройдет еще немного времени, и обожаемая Нина станет для начальницы врагом номер один…Все события, имена и характеры являются вымышленными. Совпадения и сходства с реальными людьми и судьбами чисто случайны и ненамеренны.
Андрей Полевой – главный редактор «Крестьянской газеты», но в душе остался все тем же авантюристом и газетчиком, который никогда не откажется от опасных журналистских расследований. Расколдованная его жаркой влюбленностью жена-русалка Анна благополучно родила девочку, но в роддоме они с мужем взяли еще и брошенного мальчика, став счастливыми родителями Маши и Вани. Оказалось, что природа приемыша весьма странная и таинственная. Вскоре крошек похитили. Через некоторое время маленькую Машу вернули, а Ваня пропал.