Смерть майора Черила. Роковой триместр - [122]

Передвижения Мойры в то утро были установлены достаточно быстро. Ее вспомнил мужчина, повстречавшийся с ней, когда выгуливал собаку. Еще более важное свидетельство — преподобный Саймон Кент, ректор церкви Святой Марии, видел ее, когда она сидела на ограде церковного двора примерно в двадцать минут двенадцатого, — она, сказал ректор, как будто ожидала кого-то. Или ждала назначенного времени, чтобы встретиться с кем-то на дорожке, в пяти минутах оттуда, думал Торн. Ректор заметил также «мерседес», припарковавшийся на дороге за его домом полчаса спустя. Вот, по крайней мере, свидетельство в пользу Ройстоуна, сказал себе Торн. Ни один преступник, замысливший убийство, если он в здравом уме, не поставит такую приметную машину рядом с им же выбранным местом преступления.

Старший инспектор придвинул к себе список, который он попросил у Ройстоуна, — список всех сотрудников школы с их постоянными адресами и адресами временного проживания после конца триместра, если они выезжали. Была проведена скрупулезная проверка, и вскоре выяснилось, что Джон Кворри в действительности не ездил накануне в Лондон с женой, однако, несмотря на больное горло, все-таки уехал в Оксфорд. Фрэнсис Белл, в самом деле, навестила Паулу Дарби в ее коттедже, затем съездила в Корстон, а после того тоже оказалась в Оксфорде. Марк Джойнер и его жена уже три дня как вернулись домой, в Корстон, после короткого отдыха. Было еще много всяких сведений, которые по большей части — Торн знал это — окажутся совершенно ненужными.

Его прервал внутренний телефон. Звонил Эббот.

— Сэр, — сказал он, — на проводе лорд Пенмерет. Он позвонил начальнику полиции, и начальник хочет, чтобы с ним поговорили вы.

— О’кей. Соединяйте, — покорно согласился Торн.

Лорд Пенмерет только что прочитал о смерти Мойры Гейл и узнал от Хью Ройстоуна об обстоятельствах этого несчастья. Он желал бы уведомиться от Торна лично, что уже сделано и в какой мере эта история может задеть Корстон. Торн сознательно отвечал ему в туманных выражениях, однако проинформировал о том, что счел целесообразным сообщить, и пообещал сделать все от него зависящее, чтобы школа как можно меньше пострадала от прессы.

— Впрочем, вы же знаете, милорд, тут всегда и все всем известно, — сказал он. — Люди наслышаны о первом нападении на Мойру Гейл, как и о том, что она обвиняла директора колледжа. Не сомневаюсь, что газеты уже все пронюхали. От намеков на связь между тем нападением и убийством их удерживает только страх быть обвиненными в клевете. Но надолго это их не удержит, найдут какой-нибудь обходной путь… напечатают обе истории рядом, сопоставят… Дело обычное, как я понимаю.

— Да, конечно. Вы совершенно правы. — Лорд Пенмерет коротко выругался. — И это в тот момент, когда вроде бы настало просветление. Хилмены… родители той девицы, которая позволила себе забеременеть… они взяли обратно свою жалобу на школу.

— Вот как! Почему?

— Сначала они не хотели говорить. Но я постарался выяснить через нашу попечительницу, миссис Картер-Блэк, подругу родственницы, которая взяла на себя заботу о Джейн Хилмен. Похоже, девица Фэрроу рассказала вам правду, старший инспектор. Джейн призналась, что… э-э-э… инцидент случился во время пасхальных каникул. Бывают, знаете ли, такие вот невероятные стечения обстоятельств. Господин, о котором речь, путешествовал, его машина испортилась, и он, как ни странно, почему-то понравился мистеру Хилмену. Мистер Хилмен предложил ему остановиться в его доме, пока машину не отремонтируют.

— Ах, та-ак, — медленно проговорил Торн. — Все это несколько не соответствует характеру мистера Хилмена, как мне его описывали. Этот путешественник был им совсем незнаком?

На другом конце линии хранили молчание. Торн разгладил усы. Он был рад, что лорд Пенмерет не может видеть выражения его лица.

— Мне необходимо знать это, сэр, — сказал он наконец ледяным тоном.

— Да, я вас понимаю, старший инспектор. — Лорд Пенмерет был порядочный человек, но он все еще колебался. — Поможет ли вам, если я скажу, что тот, о ком идет речь, не имеет сейчас никакого отношения к Корстону? — спросил он. — Я могу вас заверить, что это правда.

— Не в этом дело, милорд, — сказал Торн. — Давайте не будем играть в прятки, сэр. Полагаю, вы говорили сейчас о Саймоне Форде, который покинул школу по личным мотивам?

Воцарилась еще одна пауза, затем лорд Пенмерет выдавил:

— Д-да. — И милостиво соизволил добавить: — Мне жаль, но…

— Я понимаю, сэр. Благодарю вас. Вероятно, можно заключить, что Форд познакомился с девицей в Корстоне — в конце концов, он был ее учителем математики, — и они подстроили «стечение обстоятельств»… Но я согласен, в данный момент это меня не касается. И позвольте вас заверить: если это не будет иметь отношения к убийству Мойры Гейл, вся история мною забыта. А теперь…

— Да, Торн, конечно. Оба мы люди занятые, — на удивление дружеским тоном отозвался лорд Пенмерет, тотчас поняв намек.

Но улыбка старшего инспектора, когда он положил трубку, была весьма сардонична. Он быстро встал и открыл дверь.

— Эббот! — заорал он, пренебрегая внутренним телефоном.