Смерть любопытной - [59]

— Страшновато как-то становится, — сказала Элисон, придвигаясь поближе.

— Такова жизнь. Конечно, подавляющее большинство людей никогда и не задумываются об этом. Разве что промелькнет случайная мысль: «Когда дядюшка Чарли умрет, мне достанутся все его деньги, и я поеду на Гавайи»,— но они не станут подсыпать в суп дядюшке Чарли мышьяк, чтобы поскорее туда отправиться. Только мы обязаны проверить это, если дядюшка Чарли угодит в морг… Проклятое дело. Нечего проверять.

— Но ты все-таки думаешь, что у кого-то была личная причина для убийства.

— Я в этом уверен. Кроме машины, сумочки, портсигара и всего остального убийца оставил еще и ее наручные часы. Единственная дорогая вещь, так как сережки — лишь дополнение к костюму, а колец на ней не было.

— Да, потому что Маргарет покрасила ногти цветным лаком, я помню, как она об этом говорила,— Элисон рассказала о своем разговоре с ней.

— Согласен, она надела жакет, и часов не было видно. Но уголовник обязательно посмотрел бы… Что за черт! Почему мы разговариваем об убийствах. Давай переменим тему, chica.

— Me dejo convencer[47] — я разрешаю тебе меня уговорить… Какой позор, еще шести нет… Да… Но ужин, Луис… Хорошо, мы поужинаем позже…

Глава 18

Мендоса позвонил Паллисеру домой в семь часов.

— У меня есть для тебя подходящая работенка. Я почему-то чувствую, что ты не откажешься потрудиться сверхурочно. Как ты насчет того, чтобы пригласить мисс Силверман прокатиться вечером на побережье и попытаться проверить ее алиби?

— Да, сэр, — сказал Паллисер.

— Возможно, у тебя появится шанс объяснить ей, почему ты должен был раскрыть ее секрет. И лучше тебе сесть в ее машину, на случай, если служащий не вспомнит ее саму, но вспомнит машину.

— Да, сэр. Я позвоню ей прямо сейчас, лейтенант.

Мендоса почувствовал, что Паллисер еле удержался, чтобы не сказать спасибо. Он положил трубку, пересадил Эль Сеньора со своей чистой рубашки и надел ее. Элисон уже подкрашивала губы.

Кошки накормлены. Свет оставили включенным на случай, если вернутся поздно, и отправились в «Куэрнаваку».

Ада Брент не обязана была делать ничего подобного, но пришло время, думала она, когда человек должен что-то сделать. Она с удовольствием сказала бы кое-чего Дженифер Хилл, но не станет, естественно. Надо вежливо сказать, что мисс Уолкер очень беспокоится из-за ее вчерашнего отсутствия и надеется повидать ее в воскресенье. И если хватит выдержки, надо добавить, что, конечно, миссис Хилл понимает, что к воскресенью, возможно, уже некого будет посещать.

Подумать только, любой порядочный человек побеспокоился бы провести несколько часов с умирающей, тем более — с сестрой. Пустоголовая блондиночка.

Это была ее инициатива, и она не думала, что заведующая отделением ее одобрит. Но бедная молодая женщина, которая лежит здесь и беспокоится… Конечно, существует вероятность, что произошел несчастный случай. Только вряд ли… Она взяла телефонный номер у Мей из регистратуры. Сейчас она стояла у автомата в коридоре сестринского общежития и слушала гудки на другом конце провода.

(В доме кот поднял голову и тоже слушал. Когда звонки прекратились, он снова опустил голову на сложенные передние лапы.)

Она дождалась седьмого гудка. Ее губы поджались. Ну и девица. Наверное, танцует где-нибудь. Она положила трубку, вышла из кабины и встретила Карлоту Дель Балле, поднимавшуюся по лестнице. Добрая половина медсестер (и докторов с интернами) в Центральной больнице были неграми, мексиканцами и так далее, потому что здесь их принимали на работу. Карлота работала на одном этаже с Адой и знала мисс Уолкер. Ада все ей рассказала, пока они вместе шли в холл.

— Сердце разрывается, когда слышишь, как она беспокоится. Мисс Уолкер очень хорошая, слишком даже великодушная и любящая. Гораздо лучше сестры, которая не приходит, даже когда та умирает. Я просто подумала, что если бы удалось дозвониться до миссис Хилл, я бы могла сказать мисс Уолкер, что, по крайней мере, с ней все в порядке…

— Но она не такая, Ада, совсем нет, — сказала Карлота. — Ты, наверное, не знаешь, что мисс Уолкер находится в отделении «Д» только последние три недели. Раньше, когда она лежала в «А», я немного узнала о миссис Хилл, потому что рядом стояла кровать миссис Горман, к которой мне приходилось довольно часто подходить, даже в дни для посетителей. Миссис Хилл такая же милая, как и ее сестра. Ну, ума не очень много, но милая. И страшно любит мисс Уолкер. Действительно любит, а не просто говорит ласковые слова. Это сразу видно. Она не приходит целую неделю? Даже в воскресенье?

— Она объяснила, что не сможет прийти в воскресенье, и мисс Уолкер горевала по этому поводу. Ей предложили поработать сверхурочно в выходной, и она считала, что следует согласиться, потому что ее любезно отпускали в среду после обеда. Однако мисс Уолкер ждала ее в среду, а она не пришла. Очень жаль… и она…

— Но она обязательно пришла бы, если бы смогла, — сказала Карлота. — За все время, пока я ухаживала за мисс Уолкер, ее сестра не пропустила ни одного дня для посетителей. И если бы что-то случилось и она не смогла бы прийти, она позвонила бы и объяснила. Я знаю, Ада, она так и сделала бы. Она милая. И внимательная. Знаешь, она всегда благодарила меня за то, что я хорошо ухаживаю за мисс Уолкер. Не как другие.