Смерть любопытной - [56]

— Какого черта… А-а, это вы. Здравствуйте. Это что у вас, профессиональный трюк — пугать подозреваемых до смерти? — Однако в его голосе звучала усмешка. — Простите, как видите, не могу предложить вам сесть.

— Да ничего, у меня только один маленький вопросик… Водки, чистой,— сказал Мендоса бармену. Они были почти одни у закругленного конца стойки. Лейтенант дождался, пока ему принесут водку, попробовал ее.— Эти два места, где вы были с мисс Чедвик в субботу вечером. «Африканский клуб» и «Гьюсеппи». Между ними всего полтора квартала, от дверей до дверей около пяти минут, включая время на парковку и на то, чтобы войти. Хотя по сведениям, которыми мы располагаем, у вас это заняло от тридцати до сорока минут. Почему?

Лорд почти допил свой «Манхэттен».

— Ну-у, лейтенант, а я-то думал, что вы достаточно знаете о птичках и пчелках, чтобы не задавать лишних вопросов. Но если непонятно, могу объяснить попроще. Мы с Лаурой помолвлены в конце концов. Просто мы сделали небольшую остановку. Время и место очень уж были подходящими… Стоянка без обслуги, не то что на Стрипе, знаете ли, где с парочек дерут деньги, — он допил из своего стакана.

Конечно, именно это Мендоса и ожидал услышать.

— Где? В каком месте?

— Собственно говоря, там нигде нет сторожей на стоянках. Но мы остановились рядом с «Гьюсеппи». Это все, что вы хотели узнать?

Мендоса пожал плечами. Наверное, да. Слова Лорда невозможно проверить, как и многое другое в этом проклятом деле. Он бы мог с помощью своего воображения сочинить мотивы для Лауры и Лорда, хотя не такие сильные, как для других; но как доказать? Вряд ли хватило бы получаса, чтобы убить Маргарет и создать видимость случайного ограбления.

Он поблагодарил Лорда и поехал по Северному Бродвею к Фредерико на ланч, где обнаружил Хэкета, сосредоточенно изучающего меню. Он сел рядом с Хэкетом и сказал:

— Попробуй специальную диетическую протеиновую лепешку.

— Иди ты к черту, — отозвался Хэкет невесело. — Побольше физических упражнений, и я все… Да вообще не твое дело. Пусть у меня вес двести восемнадцать фунтов, так ведь и рост шесть футов и три с половиной дюйма. Я…

— Возьми-ка лучше специальную лепешку, иначе не сдашь физподготовку. Ну что, узнал интересную сплетню?

Подошел официант. Хэкет демонстративно заказал ростбиф с запеченной в сметане картошкой.

— Только Анжела готовит лучше, она туда еще что-то добавляет, не знаю что, и всегда поливает жаркое вином.

— Ты ешь как на убой, — серьезно сказал Мендоса. — Принеси мне небольшой бифштекс, Альфред. Больше ничего. И кофе.

— Да, сэр. Что-нибудь выпить, лейтенант?

— Нет, спасибо. Отвлекись от своего желудка, Артуро, и расскажи, слышал ли ты смачную сплетню о миссис Эйлин Томас из Бел-Эйр?

— А, это. Конечно. Кажется, это был последний скандал Маргарет. Хотя она совсем недавно перестала сплетничать о Розе Ларкин. Бетти Лу Коул мне все рассказала. Похоже — помнишь, я тебе говорил, — наша Маргарет подозревала, что Роза Ларкин подкрашивает волосы. Теперь я тебя спрашиваю, Луис. Я просто спрашиваю. Только не говори, что у людей бывают разные причины для убийства.

— Хорошо. Мы должны проверить. Мне это все нравится не больше, чем тебе. Я послал Паллисера к миссис Томас. Посмотрим, с чем он вернется.

Женщина беспокойно задвигалась на больничной койке и произнесла:

— Сегодня четверг. Я знаю.

— Нет, моя дорогая, — тихо ответила миловидная сиделка-негритянка. — Вы на пару дней перескочили. Сегодня только вторник. В самом деле.

— Нет. Четверг. Посетители по воскресеньям и средам. И ее не было. Что-то случилось, я знаю. Дженни бы пришла.

— Придет, моя милая. Помните, вы говорили, что она не сможет приехать в воскресенье, потому что…

— Я знаю, знаю. Но она не пропустила бы еще и среду. Нет… Она не пропустила бы! Что-то…

Ада Брент, заботливая сиделка, поджала губы. Она была невысокого мнения о Дженифер Хилл. Она недостаточно хорошо ее знала, потому что в дни для посетителей сиделки стараются, насколько возможно, не показываться в палатах, чтобы пациенты проводили свое время наедине с семьей и друзьями. Но выглядела эта Хилл ветреной девчонкой, в ее светлой головке, наверное, одни только мужики да тряпки. Наверняка ей сказали, как близок конец. Но она не побеспокоилась прийти и провести часок с умирающей женщиной.

Ада пыталась успокоить ее, убедить, что день для посетителей — завтра. Возможно, это жестоко? Но в конце концов, может, она до завтра не доживет. Никто не знает. Может, она умрет завтра или в воскресенье, или через неделю.

— Вам надо сейчас отдохнуть, моя милая, — сказала сиделка. И пошла к другим пациентам.

Паллисер не появлялся примерно до трех тридцати пяти. Мендоса посвятил некоторое время другим делам, находящимся сейчас в следствии, в частности «делу Бенсона». И сообщил сержанту Лейку, что уйдет домой пораньше.

«Элисон… будем надеяться, дома». Он спустился на лифте вниз; и встретил в дверях входящего Паллисера.

— Лейтенант, уделите мне минуту?

— Что-нибудь выяснил?

— Ну, не знаю, правильно ли поступил, но я подумал… То есть в этом деле почти все может оказаться важным. Я расскажу, что произошло. Я поехал повидать эту Томас, и все пошло как-то странно с самого начала, у нее из-за меня чуть не случился сердечный приступ. Когда я представился, она просто позеленела, я думал, она собирается коньки отбросить. Почти в истерику впала — так безумно испугалась, это было очевидно.