Смерть империи - [253]

Те же, кто противостоял желанию «младотурок» видеть независимую Россию, отнюдь не все были стариками или коммунистами, или сторонниками империи. Немало демократов–реформаторов, в том числе Анатолий Собчак и Григорий Явлинский, выступали за добровольное объединение, утверждая, что Россия лишится части себя, если откажется от союза, особенно учитывая ее нынешние границы.

Александр Ципко, философ, который в начале гласности первым опубликовал в советских средствах массовой информации статью, открыто нападавшую на марксизм–ленинизм, решительно выступил против попытки России уничтожить Союз. В своей статье в «Известиях» 1 октября 1991 года он писал:

«Союз без всесоюзной собственности, без уважения к Президенту и Конституции, к союзным учреждениям, без общей союзной армии никому не нужен. Союз мог существовать только до тех пор, пока Россия существовала как объединяющее начало. Но выделившись из недр Союза Россия уже неотвратимо становится фактором разъединения…

Распад СССР по нынешним внутренним границам не только ведет к гибели Советской империи, но и к распаду исторического ядра государства. Многие, заселявшиеся на протяжении веков русскими территории сейчас оказались вне пределов нового Российского государства».

Ципко приписывал центробежную тенденцию личным политическим амбициям руководителей республик. Желание захватить местную политическую и экономическую власть было, безусловно, сильно, но оно было не единственным фактором. По мере того, как структуры Союза работали все менее и менее эффективно, начало казаться, что реформы можно будет провести, лишь игнорируя Союз и осуществляя их на республиканском или местном уровне.

А тем временем в России нарастали настроения, требовавшие смены правительства. Во время отсутствия Ельцина премьер–министр Иван Силаев подал в отставку в атмосфере ожесточенной критики неэффективности правительства России в проведении реформ. После переворота Силаев стал также председателем Временного комитета СССР по управлению экономикой. Отказавшись от поста премьер–министра России, Силаев по сути дела связал свою судьбу с Союзом. Однако после его ухода с поста премьера в руководстве российским правительством образовался вакуум, которым вскоре воспользовались «младотурки».

Когда Ельцин в середине октября вернулся из отпуска, в стране росло недовольство политикой. Эйфория конца августа растаяла, и страна снова погрузилась в политические интриги. В средствах массовой информации замелькали мнения, что возможности, созданные победой над путчем, упущены из–за топтания на месте и нерешительности. Хотя деятельность компартии была прекращена, во многих местах партийные бюрократы завладели местными и провинциальными правительствами, из–за чего в большей части страны царила атмосфера противодействия реформам.

Серые, холодные октябрьские дни возвестили о близости зимы, экономика рассыпалась не по дням, а по часам, так что стал и маячить голод и холод. Наконец радикалам–реформаторам удалось привлечь внимание Ельцина.

В конце октября, следуя их рекомендациям, Ельцин принял ряд мер, чтобы проложить для России курс, независимый от Союзного правительства и других республик. Двадцать восьмого октября он представил съезду народных депутатов России план радикальных экономических реформ и попросил год на то, чтобы провести экономические реформы с помощью указов и назначить губернаторов. Многие депутаты возражали против этого, как и против плана реформ, но съезд народных депутатов в конце концов одобрил его. Был также создан конституционный суд — первый в истории России — и Руслан Хасбулатов был избран председателем Верховного Совета…

Четвертого ноября главы республик собрались на заседание Государственного совета СССР и решили ликвидировать все министерства СССР, кроме обороны, иностранных дел, железных дорог, энергетики и атомной энергии.

Шестого ноября Ельцин издал указ, назначив себя председателем Совета Министров РСФСР. Своим первым заместителем он назначил Геннадия Бурбулиса, бывшего преподавателя марксизма–ленинизма в Свердловске, который возглавлял избирательную кампанию Ельцина в Российский парламент и считался лидером «Молодых Турок». Другими заместителями председателя были назначены Егор Гайдар, возглавлявший Институт экономики, человек, на которого оказала сильное влияние Чикагская школа денежно–кредитной экономики, и Александр Шохин, бывший министр труда…

Эти назначения, наконец, поставили радикалов–реформаторов во главе правительственного аппарата РСФСР. Они перестали быть советниками, чьи рекомендации можно игнорировать. Но им предстояло столкнуться с тем, что основные финансовые рычаги все еще находились под контролем Союзного правительства. Ельцин быстро ликвидировал эту проблему, издав 15 ноября пакет из десяти указов, которыми он обеспечивал себе контроль по сути дела над всеми советскими финансовыми учреждениями, равно как и над выдачей лицензий на экспорт нефти, золота и алмазов, добываемых на территории РСФСР.

Неделей позже Верховный Совет РСФСР взял под свой контроль Государственный банк. То обстоятельство, что парламент взял банк под свой контроль, а не оставил его в подчинении исполнительной власти (как это было в Советское время) или не сделал независимым (как Федеральный резервный банк в США или немецкий Бундесбанк), будет иметь серьезные последствия в будущем.