Смерть империи - [216]

В поисках поддержки

Обеспокоенность Горбачева тем, что Буш может изменить к нему отношение, частично объяснялась искаженными докладами КГБ, но причин для беспокойства у него было предостаточно, хотя и не по поводу лояльности президента США. Весной 1991 года советская экономика явно двигалась к краху. Все рецепты для ее оздоровления содержали, возможно, смертельные дозы политического яда, и Горбачев начал мечтать о deus ex machina[108]. Вот если бы его друзья в развитых промышленных странах могли собраться вместе и осуществить массированную международную помощь! Ведь влили же они десятки миллиардов в крошечный Кувейт для его спасения и к тому же рисковали жизнями. Конечно, стоило предпринять подобное усилие, чтобы превратить смертельную угрозу в партнерство и сотрудничество. К тому же все они — его друзья–приятели, которые — во всяком случае в частных беседах — обещали вечную поддержку. Какие–то 20–30 миллиардов долларов в год, которые могли бы помочь ему удержаться на своем посту, были бы лишь частицей того, что они уже сэкономили в бюджете, сократив вооружения, благодаря проводимой им политике.

Вот о чем начал мечтать Горбачев, готовясь к встрече «семерки» наиболее экономически развитых держав, намеченной на июль в Лондоне. Собственно он надеялся получить на нее приглашение и стать восьмым членом этого элитарного клуба. В апреле и мае Горбачев начал зондировать почву о возможности приглашения в Лондон — обычно в личных телефонных разговорах с членами «семерки».

Меня встревожил этот приватный зондаж, когда я узнал о нем в начале мая. И дело не в том, что я сомневался, получит ли Горбачев приглашение: ни один из лидеров «семерки» не захотел бы оскорбить его или увеличить его внутренние проблемы, публично отказав ему в приглашении. Но было не реалистично думать, что он вернется после этой встречи с обязательствами серьезной помощи или став полноправным членом организации.

Перед всеми странами «семерки» стояли финансовые и политические проблемы, что делало весьма сложным предоставление помощи Советскому Союзу: в Соединенных Штатах вырос дефицит бюджета, недавно было принято повышение налогов, вызывавшее недовольство, а президенту на будущий год предстояли выборы, так что поддержка дополнительной помощи иностранному государству могла оказаться для него убийственной; Германия только начинала понимать, каких ресурсов потребует доведение восточных земель до уровня западных; Япония продолжала настаивать на возвращении Южных Курил, так что до этого ни о какой существенной помощи не могло быть и речи, а было очевидно, что Горбачев не обладает достаточной политической силой, чтобы уступить им эту территорию, — во всяком случае не сейчас, вскоре после «потери» Восточной Европы. И так далее: у каждого члена «семерки» были серьезные основания не брать на себя обязательств по оказанию существенной помощи, — разве что самой скромной.

Более того: Советский Союз еще не выработал подхода к реформам, которые позволили бы конструктивно использовать иностранную помощь. То, чего добивался Горбачев, — крупные займы, стабилизация рубля, реструктуризация долга — лишь вдохнет немного жизни в систему с отмирающим мозгом. Кое–что из этого даже осложнит, а не облегчит проведение реформ. Для получения иностранной помощи Горбачеву нужна была программа, которая имела бы хоть какой–то шанс на успех.

Я опасался также, что если участие Горбачева в заседаниях «семерки» не будет представлено советской общественности с необычной деликатностью, это может отрицательно повлиять на общественное мнение. У общественности должно создаться впечатление, что Горбачев получил приглашение на встречу, а не навязался и что он будет обсуждать там мировые экономические проблемы, а не говорить об оказание помощи Советскому Союзу, — в противном случае его обвинят в том, что он выклянчивает помощь, и если результаты окажутся скромными, вменят это ему в вину Команда Горбачева оказалась на редкость неспособной представить общественности его экономическую политику.

Я высказывал эти опасения моим советским контактам в мае и рекомендовал Горбачеву дождаться приглашения, не объявляя об этом заранее общественности, а пока разработать программу, которая выглядела бы более убедительно, чем «антикризисный план» ретрограда Павлова. Я убеждал их также подчеркивать, что Горбачев едет в Лондон, потому что Советский Союз вступает в мировую экономику и хочет, чтобы его мнения были выслушаны другими великими державами. Если при этом возникнут новые методы сотрудничества, тем лучше, но общественность надо так настроить, чтобы люди не думали, что эта поездка Горбачева преследует прежде всего получение иностранной помощи.

————

Мой совет не был услышан; к середине мая в средствах массовой информации стали появляться сообщения, что Горбачев напрашивается на приглашение, а когда итальянский премьер–министр Джулио Андреотти посетил 22 мая Москву, сам Горбачев объявил журналистам о своем желании получить приглашение: «Существенно важно, чтобы Советский Союз имел возможность излагать свои взгляды на встречах «семерки», тем самым дав совершенно ясно понять, что он имеет в виду массированную экономическую помощь Советскому Союзу.