Смерть Хаоса - [26]

– Так ведь маг наверняка рассказывает не все, иначе он не был бы магом, – промолвила Тасиэль, подмигнув мне.

– Увы, правда не всегда вызывает восторг.

– Правда в том, что ты так и не поел, а мы никому не позволим встать из-за нашего стола голодным, а уж тем паче знаменитому магу, – промолвила она, передавая мне огромное блюдо с мясом. Судя по запаху, с козлятиной, приправленной кэрри.

– Спасибо, – сказал я, накладывая себе изрядную порцию. Есть хотелось так, что меня не могли смутить никакие, даже самые острые приправы.

Елена вручила мне длинную корзинку, и я взял ломоть темного, влажного, испускавшего пар хлеба.

– Возьми оливки, они у нас особенные, – предложила Тасиэль, протягивая небольшое ведерко.

Рассеянно взяв пригоршню, я вспомнил о маленьком воришке, поймать и наказать которого требовал от меня Фастон, и обмакнул хлеб в подливку. Ух ты! – она оказалась еще острее, чем буркха Риссы. На лбу у меня выступила испарина, а у Елены, откусившей куда меньший кусочек, чем я, ехидно блеснули глаза.

– Наша козлятина славится повсюду, – громко, чтобы перекрыть гомон в столовой, заявил Устрелло. – Моя Тасиэль делает лучшую приправу во всем Кандаре. Острее, чем у нее, ни у кого не сыщешь.

Тасиэль просияла, и я сглотнул, потянувшись к стоявшему перед Еленой кувшину. После того как я проглотил нечто вроде огненного шара, из тех, что творят белые маги, оставалось надеяться лишь на хлеб без подливки и перебродившую фруктовую тиклу.

– Нравится?

– В жизни не пробовал ничего подобного! – искренне заверил я.

На сей раз просиял Устрелло, а вот Елена прикрыла ладошкой рот. Я же, перед тем как взять еще кусочек козлятины, набил рот хлебом. На моем лбу все еще поблескивали бусинки пота.

– Вот как волшебник ест: любо-дорого посмотреть, – промолвил Устрелло. – Не то что некоторые солдаты.

При этих словах он многозначительно взглянул на жевавшую хлеб без подливки Елену.

– Так ведь я не волшебница, огонь глотать не обучена, – откликнулась та.

У меня тоже не было привычки глотать огонь, однако, встав спозаранку проводить Кристал, я остался почти без завтрака, да и на обед обошелся крохотным кусочком хлеба с сыром. Путь был долгим, и, изрядно проголодавшись, я налегал на жгучее мясо, обильно запивая его тиклой и заедая здоровенными ломтями хлеба.

– Вот молодец, целую тарелку умял, – похвалила меня Тасиэль. – Хочешь добавки?

Я кивнул, хотя на сей раз взял порцию поменьше. А хлеба побольше.

– Вот что значит маг! – заметила Елена, закатывая глаза.

– Куда путь держишь? – поинтересовался Устрелло.

– Да так, поколдовать надо, – ответил я, прожевав очередной кусок.

– Чего и следует ждать от мага, – серьезно заявила Тасиэль. – Маги должны делать то, чего не можем мы: на то они и маги.

Возразить было нечего. Устрелло кивнул в знак согласия с этим мудрым заявлением, а мне оставалось лишь придать своей физиономии невозмутимый вид. Не мог же я раскрыть свои истинные намерения.

– А что делают маги, когда не занимаются волшебством? – осведомился Устрелло.

– Да кто что. Я, например, столяр.

– Краснодеревщик?

– Да, занимаюсь в основном изготовлением мебели. Стулья делаю, шкафы, кресла, комоды…

– С ума сойти! Маг, а умеет делать полезные вещи!

Едва не поперхнувшись, я кивнул и торопливо отхлебнул глоток тиклы.

* * *

По окончании ужина я, гадая, чем нынче занимается Кристал, вернулся в свою каморку, с зевком достал из торбы свечу, разжег ее с помощью огнива и принялся листать «Начала Гармонии». О пыли там, к сожалению, не говорилось ничего, а вот насчет зуда имелся целый подраздел, в котором указывалось, что это ощущение делается сильнее при «разгармонизации сознания». Красота, да и только! Получалось, будто зуд способствует разгармонизации сознания, а разгармонизация сознания – усилению зуда. А вот способов избавиться от упомянутого зуда там не рекомендовалось никаких: во всяком случае, я, торопливо перелистывая страницы, таковых не обнаружил.

Не найдя, что искал, я вернулся к вводным разделам, тем самым, которые всегда нагоняли на меня такую тоску, что вникнуть в них толком мне так ни разу и не удалось. Первые страницы едва не погрузили меня в сон, но после того, как я их одолел, мне удалось обнаружить кое-что интересное.

«Гармония в чистом виде не может насыщать жизнь, ибо для жизни необходим рост, а рост представляет собой непрерывную борьбу, суть которой в выведении гармонии из хаоса».

Не знаю, имело ли это отношение к Герлису, а вот к вопросу о скуке имело, и самое непосредственное. Я всегда воспринимал гармонию как нечто наводящее скуку, но не заключалась ли вся проблема в названной «чистоте» гармонии? Уверенности у меня не было, но тут было над чем подумать.

Особо далеко мне продвинуться не удалось: чтение завершилось на параграфе, гласившем, что «гармония должна воплощать в себе хаос, а хаос гармонию».

Для меня это было слишком мудрено и затейливо, а потому я задул свечку, свернулся клубочком и попытался заснуть, несмотря на доносившиеся снаружи голоса.

– …предлог, чтобы заполучить лошадь…

– …не колченогий, как у тебя…

– …чем занимаются чародеи? А, Серджель, ты знаешь?

Однако усталость помогла мне провалиться в сон, а когда я проснулся, вокруг царила тишина. Из-за окошка пробивался серый утренний свет, а затягивавшие небо плотные облака наводили на мысль о прохладном моросящем дожде.