Смерть — это сон. Белая вдова - [8]

— Вздор!

— Что?..

— Вздор, — столь же резко еще раз высказался Карл. — То, о чем вы сейчас говорите — несусветная чушь, и вы должны понять это. «Это общество несет определенную ответственность…» — насмешливо передразнил он Брэда. — Господи Иисусе! Неужели вы считаете, что каждое общество должно быть таким же мягкосердечным, как наше?

Он выпрямился во весь рост перед Брэдом и Элен, лицо его раскраснелось, голубые глаза метали гневные молнии.

Потрясая какими-то бумагами в огромной руке.

— Откуда это у вас столько дурости в голове? — Карл взглянул на бумаги в своей руке. — Вы вот все говорите, какими гуманными должны быть эти люди, но ведь вам пока что абсолютно ничего о них не известно. Так вот, возьмите-ка это и просветитесь на сей счет!

Он швырнул одну из бумаг Элен, другую — Брэду. Брэд нерешительно взял бумагу. Шрифт был несколько непривычным, но характер документа сомнений не вызывал.

Это был счет. Сумма, указанная в нем, была невероятной.

Глава 3

Улице было более двух сотен лет, что означало, что все дома были совершенно одинаковой каплевидной формы, полусферами из грубо оштукатуренного бетона без каких-либо попыток хоть как-то украсить или разнообразить их. Только у наиболее закоренелых ретрофилов могло возникнуть желание сохранить их в неприкосновенности, поскольку это могло оставлять у них кое-какие приятные воспоминания. Но таковых у капитана Уэйстдэйла не имелось вообще. Он не был романтиком в душе и был равнодушен к подобным трущобам.

Шуман жил в одном из таких домов. Он рывком открыл перед Сержем дверь, когда тот нажал на кнопку звонка, его лицо с острыми, как у лисицы, чертами, смягчилось в приветственной улыбке.

— О, капитан! Давненько я вас дожидаюсь. Мы немножко запаздываем, разве не так?

В голосе его звучало некоторое снисхождение к гостю, несмотря на всю выразительность и проникновенность, с которыми он говорил, и это настолько раздражало его посетителя, что тот едва сдерживался, чтобы не вскипеть, ибо знал причину этого. Серж Уэстдэйл был полицейским, и хотя и не носил форму и не занимался регулировкой уличного движения или патрулированием в общественных местах, у него был знак принадлежности к полиции, и он дал присягу поддерживать правопорядок. Но на гипнотерапевта это не производило какого-либо впечатления. Для него Серж был всего лишь еще одним из увечных.

Он повел бормочущего извинения Сержа внутрь дома, искренне в душе жалея о том, что приходится иметь дело с таким человеком, и надеясь на то, что, по крайней мере, он не слишком преувеличивает его репутацию как гипнотерапевта. Пока что у него не было каких-либо доказательств этого, но нужно было быть честным по отношению к самому себе. Очень многое требовалось от практикующего на удаленных от центра улицах гипнотерапевта, не располагающего институтской лицензией, для того чтобы добиться успеха там, где ничего не получилось у официальных специалистов самой высшей квалификации.

Серж машинально прилег на кушетку, наблюдая за тем, как Шуман подготавливает к работе аксессуары своего ремесла, и надеясь, что несмотря на все мрачные предчувствия, на этот раз все-таки произойдет хоть какой-нибудь сдвиг. От его внимания не ускользнуло, сколь тщательно готовился гипнотерапевт к сеансу. Он весь даже вспотел и был удивительно неловок. Вот это-то сочетание и вызвало у него немалые сомнения.

— Что вы намерены предпринять во время сегодняшнего сеанса?

— Поместить вас в состояние глубокого гипнотического транса и сокрушить Барьер.

— Вы уже пытались проделать то же самое в прошлый раз. — Длинные ноги Сержа слегка раскачивались, свисая с края кушетки. — Тогда вам не удалось добиться успеха — это заставляет вас рассчитывать на успех сейчас?

— Технические детали оставьте, пожалуйста, мне! — раздраженно бросил Шуман, после чего промокнул лоб застиранным носовым платком и выдавил из себя страдальческую улыбку. — Простите, пожалуйста, меня за резкость — профессиональная гордость, мне думается, вам понятно, каково мне сейчас.

— Нет, мне ничего не понятно, — едва ли не грубо ответил Серж. Слишком многое было поставлено на карту, чтобы проявлять беспечность со своей стороны. — В прошлый раз вы сказали, что я, скорее всего, перворожденный и что попытки сокрушить Барьер пустая трата времени.

— Совершенно верно. Подобную возможность мы не должны отвергать. Тем не менее, как я уже говорил об этом, я хочу окончательно в этом удостовериться. Перворожденные чрезвычайно редки. А теперь, пожалуйста, расслабьтесь, и оставьте все остальное мне. Успех не возможен без вашего полнейшего сотрудничества.

— Одну минуточку, лайфмен, — в устах Сержа это звание прозвучало как оскорбление. — Я хочу, чтобы мы оба имели полную ясность вот по какому вопросу. Вам известно, какое наказание положено за имплантирование фальшивой памяти?

— Естественно.

— В таком случае я могу быть уверен в том, что ваш рекордер опломбирован и исправен?

— Разумеется.

— И что то же самое относится и к контрольным видеокамерам?

— Полноте, капитан, неужели вы считаете…

— Я считаю, что вы пошли бы почти на все, что угодно, лишь бы заработать дополнительную тысчонку, — откровенно грубо произнес Серж. — После пробуждения представьте мне все материалы на проверку. Как и всегда.