Смерть Артура - [336]

Но когда миновал полдень, пропала волшебная мощь сэра Гавейна, и осталась у него лишь его собственная сила. Почувствовал сэр Ланселот, как поник сразу же сэр Гавейн, выпрямился он s во весь рост, подошел к сэру Гавейну и сказал так:

— Ну, теперь чую я, что могли, вы уже сделали. И теперь, господин мой сэр Гавейн, наступил мой черед! Ибо за нынешний день я натерпелся от вас немало и принял жестоких и могучих ваших ударов без счета.

И удвоил сэр Ланселот свои удары и с такою силой обрушил меч на шлем сэру Гавейну, что тот рухнул во весь рост на бок. А сэр Ланселот от него отступил.

— Зачем ты отступаешь от меня? — спросил сэр Гавейн. — Вернись, коварный рыцарь-предатель, и убей меня насмерть! Ибо, если ты меня так оставишь, знай, что лишь только я оправлюсь, я буду биться с тобою снова!

— Сэр, — отвечал сэр Ланселот, — как-нибудь, с Божьей помощью, я выстою против вас! Но знай, сэр Гавейн, что поверженного рыцаря я разить не стану.

И с тем сэр Ланселот удалился и вернулся в город. А сэра Гавейна отнесли в шатер короля Артура, и призваны были к нему тотчас же лучшие лекари, и они осмотрели и промыли ему раны и смазали утоляющими снадобьями.

Сэр же Ланселот сказал так:

— Приветствую вас, господин мой король! Но знайте, что у этих стен вам не завоевать себе славы, ибо захоти я вывести из города моих рыцарей — и многие достойные мужи примут смерть свою. А потому, господин мой Артур, не забывайте о прежней любви между нами, и да наставляет вас во всяком деле Иисус, что бы ни случилось дальше со мною.

4

— Увы мне, — сказал король, — зачем только началась эта злосчастная война! Сэр Ланселот постоянно и повсеместно щадит меня и избегает боя со мною и со всеми моими сородичами, и это все видели нынче, когда он столь благородно поступил с племянником моим сэром Гавейном.

И заболел Артур от горя, что сэр Гавейн столь жестоко изранен и что между ним и сэром Ланселотом идет война. И долго еще после этого войско короля Артура продолжало осаждать город, но схваток у них почти не было, ибо осажденные сидели за стенами и только защищались, когда была нужда.

А сэр Гавейн пролежал в своих шатрах три недели больной и недужный в окружении лучших лекарей, каких только удалось сыскать. Но лишь только смог он ходить и ездить верхом, он тут же облачился в доспехи, сел на могучего скакуна, в руку взял тяжелое копье и подскакал к главным воротам Бенвика. И крикнул он громким голосом так:

— Где ты, сэр Ланселот? Выходи, коварный и трусливый рыцарь-изменник! Это я, сэр Гавейн, готовый подкрепить с оружием в руках все мои против тебя обвинения!

Все эти речи слышал сэр Ланселот, и сказал он так:

— Сэр Гавейн, я слышу ваши грубые речи и сожалею, что вы никак не угомонитесь. Ведь вам ведомо отлично, сэр Гавейн, что я знаю вашу силу и ваше искусство и что большого вреда вы мне нанести не сможете.

— Спускайся сюда, рыцарь-предатель, — отвечал он, — и подтверди правоту твою с оружием в руках! В прошлый раз мне не посчастливилось и я пострадал от твоей руки, но знай, я прибыл сегодня расплатиться с тобою, ибо я повергну тебя, как ты поверг меня!

— Иисусе меня упаси, — отвечал сэр Ланселот, — оказаться в вашей власти, как вы в тот раз оказались в моей, ибо тогда мне пришел бы конец. Но, Гавейн, — молвил сэр Ланселот, — не думай, что я стану долго медлить, и раз уж ты столь несправедливо обвиняешь меня в предательстве, ты сейчас получишь, чего добиваешься, и будет тебе со мною дела по горло.

И сэр Ланселот облачился во все доспехи, сел на коня, взял в руку большое копье и выехал из ворот. Собрались и оба войска, и осаждавшие, и осажденные, и стояли грозным строем, и было им приказано не двигаться и следить за поединком этих двух благородных рыцарей.

Вот уперли они копья в свои седельные упоры, ринулись друг на друга и сшиблись, точно гром грянул. У сэра Гавейна копье сломалось по рукоять на сотню кусков, сэр же Ланселот ударил его сильнее, так что конь под сэром Гавейном копытами вскинул, и рухнули конь и всадник наземь. Тогда сэр Гавейн высвободил проворно ноги из стремян, загородился щитом, выхватил яростно меч из ножен и крикнул сэру Ланселоту:

— Слезай с коня, рыцарь-изменник! Ибо, если сын кобылы и отказался мне служить, знай, что сын короля и королевы по-прежнему к твоим услугам!

Тогда спешился и сэр Ланселот, загородился щитом, обнажил меч, и сошлись они яростно и осыпали друг друга жестокими ударами, так что люди с обеих сторон только диву давались.

Но когда сэр Ланселот почувствовал, что сила сэра Гавейна чудесно возрастает, он умерил свою храбрость и стал сберегать свои силы и дыхание, обороняясь мечом и укрываясь за щитом:

он наклонялся и уклонялся туда и сюда, отбивая удары сэра Гавейна и умеряя его напор. А сэр Гавейн напрягал всю мощь и силу, чтобы зарубить сэра Ланселота, ибо, как рассказывает Французская Книга, вместе с мощью возрастала у сэра Гавейна его злоба.

Так три часа наседал он на сэра Ланселота, причиняя ему жестокие страдания, и тому великих трудов стоило от него обороняться. Но когда миновали те три часа и сэр Ланселот почувствовал, что сэр Гавейн вновь остался при своей собственной силе, тогда сказал он так: