Смерть Артура. Книга 3 - [109]
Hebron и Петр идут в далекие страны; Иосиф остается в своей земле, где и умирает.
Таково содержание романа de Boron'a. Предложу несколько объяснений.
Трапеза, устроенная Иосифом в память Тайной Вечери, с чашей крови-вина, символической рыбой и рыбарем, напоминает древнейшие символические изображения таинства евхаристии; недостает лишь символа хлеба. Рыба давно была приведена в иносказательное соотношение с страданием и искупительною деятельностью Спасителя на основании Луки XXIV, 42 (они подали ему часть печеной рыбы и сотового меда), Иоанна VI, 11; XXI, 8-13, Матфея XIV, 19; хлеб и рыба поняты были в том же евхаристическом значении и в приложении к рассказам об умножении хлебов (Иоанн VI, 1-15; Матф. XIV, 19–20; XV, 32-8) и о трапезе семи учеников по воскресении Христа (Иоанн XXI, 1-13). Мотивы сплетались: рассказ о трапезе семи учеников с умножением хлебов и превращением воды в вино на браке в Кане. Символ упрощался: евхаристия изображалась под видом стола, на нем хлеб и рыба; в кубикуле св. Луцины — рыба, с плетеной корзиной на спине, в ней семь хлебов и сосуд, в котором просвечивает красное вино; так и в одной капелле Каллиста; «Нет богаче того, кто носит в плетеной корзине тело Христово, Его кровь в стеклянном сосуде», — писал Рустику бл. Иероним (ер. 125 ad Rusticum, с. 20: nihil illo ditius, qui Corpus Domini canistro vimineo, sanguinem portat in vitro). В эпитафиях Аверкия и Отенской Христос называется рыбою, питающею верующих, евхаристическою. Но символ рыбы получил и другое значение в связи с Матф. IV, 18, 19, 21: с прозванием рыбарей, Симона-Петра и брата его Андрея, «ловцами человеков». Рыбарь, улавливающий души — это Христос, ап. Петр; изображение Петра-рыбаря присоединяется к изображению евхаристии. Так во второй целле св. Каллиста рыбарь вытаскивает рыбу из воды; тут же треножник с рыбой и крестообразно разделенным хлебом, слева фигура в паллиуме, обращающая к трапезе руки в акте благословения, справа молящийся, воздымающий руки к молитве.
Символическое преобразование Христа, Петра — рыбарей видели в ветхозаветном Товите и его чудесной ловитве. Повесть о нем, сложившаяся в Осроэне или Адиабене, нашла отражение в какой-то легенде, вероятно сирийского происхождения, сохранившей предание о местной сирийско-христианской диаспоре, вроде сказания, с которым у него много общего, об обращении Авгаря. Легенда эта известна пока лишь в славянском пересказе; я имею в виду повесть о Прове; она осветит нам, быть может, некоторые черты Hebron'a-рыбаря.
Царь Селевкий воцарился на место Августа, он благоверен, «чая Бога видети» в дому своем. Однажды, войдя в церковь и поклонившись, он возлег на одре, уготованном ему в «притвори Соломони», хотя «дождати времене обеднаго». Как в легенде о Товите, птица засорила ему глаза; он боится ослепнуть и посылает сына своего Прова собрать дань, дабы ему было чем существовать, если бы его лишили царства, узнав о его немочи. О ней он никому не говорит, с той же целью велит сыну взять с собой не своих отроков, а людей из чужих земель. Пров отправился, встречает Христа, который говорит ему, что он от «вышних стран»; Пров понимает, что дело идет об иерихонских странах, и спрашивает Христа, знает ли он туда путь. Я сам оттуда, отвечает Христос, изъявляя согласие сопутствовать Прову: «того ради придох да вьзведоу те тамо и домь отца твоего спасоу»; «тамо», т. е. в горные места, понятые иносказательно. Пров берет Христа «на послоужение себе»; «и нача Пров любити Иисуса». В иерихонских странах он собирает дани; когда однажды они пришли к реке (варианты имени: Варсапь, Въасть, Воаста, Дасмас), отроки влезли в воду, а Пров говорит Христу: «Вьлезь и ты, брате!» Иисусъ же разумев, яко любить га Провь оть всего срдца, и вьлезь Иисусъ еть рыбоу. И рече Иисусъ: Се сотвороу, зане любить ме Провь. И показа емоу Иисоусъ рыбоу, дрьже е вь роуце левой и десницею кресте ю, глаголаше: Веси-ли, Прове, что есть рыба сия? Онъ же рече: Не веде. Иисоусь рече: Рыщ ми, чьто есть в рыбе сей? Провь же рече: Рех ти, брате, не веде. — Оле дивное чюдо, яко Провь брать богоу нарече се, зане лоубьзна бехоу словеса Иисоуса Провоу; того ради добро есть человеком братимити се. — Иисусъ же рече: Рыба сия, Прове, сама изедение есть, а зльчь на очиню болезнь, а оутроба на прогнание бесом». Пров прячет желчь и утробу, первую для глаз отца, вторую для жены и ребенка, которые были «на новь месяц бесноующи се». Оставив на пути собранную им дань, Пров является к отцу, исцеляет его, жену и ребенка и рассказывает о своем спутнике, которого он «сотвориль брата себе, а тебе сына, и сказаше словеса Иса Оцоу». Когда Пров назвал его имя, Селевкий говорит: «еда есть хотеи яви(ти) се, его же чаемъ хотеща се явити Бога… Поменоу же Провь глаголы Иисоусовы, еже рече: Того ради снидох, да возьведоу те и домь отца твоего спасоу». Привозят дань, Селевк велит сыну пойти на встречу «брата»: «приведи и семо, и створю соуседника црьствоу моемоу». Но брат сотворился невидим с утра; «вь истиноу то есть Бог, его же чаемь видети», — говорит Селевк. Все уверовали.
Читая книгу Мэлори, необходимо принять как литературную условность некоторые ее особенности, присущие многим средневековым произведениям. К таким особенностям относятся, например, сюжетные, временные и смысловые неувязки, связанные с характером работы автора над его романом. Мэлори использовал в качестве источников объемные циклы рыцарских романов и легенд, которые содержат разные версии одного сюжета. Компонуя свою версию, Мэлори нередко переставляет местами отдельные эпизоды, сдвигает их во времени, отчего иногда возникают несоответствия и повторы.
Полная драматических коллизии история любви Тристрама и Изольды на протяжении целого тысячелетия (VI-ХVI вв.) была одним из наиболее популярных сюжетов западноевропейской литературы. К этой валлийской легенде обращались Данте, Боккаччо, Вийон. В монументальном рыцарском эпосе Т. Мэлори она занимает центральное место и изложена с наибольшей полнотой.
Эпическое повествование о рыцарях Круглого Стола, короле Артуре, его воспитателе и верном советнике колдуне Мерлине — одна из вершин английской национальной и мировой культуры. Сюжеты и образы артуровских легенд, собранных Томасом Мэлори в середине XV в., часто используются в западноевропейском искусстве, но крайне мало известны советскому читателю.
«Романсы бельевой веревки» – поэмы с увлекательным и сенсационным сюжетом – были некогда необычайно популярны. Их издавали в виде сложенных листков и вывешивали на продажу на рынках, прикрепляя к бельевым веревкам с по мощью прищепок. Героини представленных в настоящем сборнике поэм – беглянки, изменницы, бандитки, вышедшие по преимуществу из благородных семей. Новый тип героини – бесстрашной и жестокой красавицы со шпагой или мушкетом в руках – широко распространился в испанских романсах XVII–XVIII веков.
В настоящей книге публикуется двадцать один фарс, время создания которых относится к XIII—XVI векам. Произведения этого театрального жанра, широко распространенные в средние века, по сути дела, незнакомы нашему читателю. Переводы, включенные в сборник, сделаны специально для данного издания и публикуются впервые.
В стихах, предпосланных первому собранию сочинений Шекспира, вышедшему в свет в 1623 году, знаменитый английский драматург Бен Джонсон сказал: "Он принадлежит не одному веку, но всем временам" Слова эти, прозвучавшие через семь лет после смерти великого творца "Гамлета" и "Короля Лира", оказались пророческими. В истории театра нового времени не было и нет фигуры крупнее Шекспира. Конечно, не следует думать, что все остальные писатели того времени были лишь блеклыми копиями великого драматурга и что их творения лишь занимают отведенное им место на книжной полке, уже давно не интересуя читателей и театральных зрителей.
В книге представлены два редких и ценных письменных памятника конца XVI века. Автором первого сочинения является князь, литовский магнат Николай-Христофор Радзивилл Сиротка (1549–1616 гг.), второго — чешский дворянин Вратислав из Дмитровичей (ум. в 1635 г.).Оба исторических источника представляют значительный интерес не только для историков, но и для всех мыслящих и любознательных читателей.
«Сага о гренландцах» и «Сага об Эйрике рыжем»— главный источник сведений об открытии Америки в конце Х в. Поэтому они издавна привлекали внимание ученых, много раз издавались и переводились на разные языки, и о них есть огромная литература. Содержание этих двух саг в общих чертах совпадает: в них рассказывается о тех же людях — Эйрике Рыжем, основателе исландской колонии в Гренландии, его сыновьях Лейве, Торстейне и Торвальде, жене Торстейна Гудрид и ее втором муже Торфинне Карлсефни — и о тех же событиях — колонизации Гренландии и поездках в Виноградную Страну, то есть в Северную Америку.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.